Ключи от твоего сердца

За этот год я многому научилась.

У всех.

У моего младшего брата…

у «Братьев Эйвитт»…

у моей матери, у лучшей подруги, у учителя, у отца

и еще

у

одного

парня.

У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно и несомненно влюблена.

За этот год я многому научилась

у девятилетнего мальчика.

Он показал мне, что можно жить

немного наоборот.

Что можно смеяться

над тем, над чем, по мнению многих,

смеяться нельзя.

За этот год я многому научилась

у одной группы!

Они научили меня, как снова почувствовать то, что ты чувствуешь.

Научили, как решить, чем стать,

а потом просто взять и стать этим.

За этот год я многому научилась

у больной раком женщины.

Она столь многому меня научила. И до сих пор учит.

Научила всегда задавать вопросы

и никогда не жалеть о сделанном.

Научила расширять границы,

потому что именно для этого они и созданы.

Посоветовала найти баланс между головой и сердцем,

а потом

подсказала, как это сделать…

За этот год я многому научилась

у одного приемного ребенка.

Она научила меня уважать выпавшую мне судьбу.

И быть благодарной за то, что у меня вообще есть судьба.

Она показала мне, что семья —

это не обязательно кровные родственники.

Иногда семьей

становятся друзья.

За этот год я многому научилась

у моего учителя.

Он рассказал мне,

что балом правят не баллы,

балом правит поэзия…

За этот год я многому научилась

у моего отца.

Он показал мне, что герои не всегда непобедимы

и что магия

находится внутри меня самой.

За этот год я многому научилась

у

одного

парня.

У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно и несомненно влюблена.

Он научил меня самой важной вещи —

делать ударение на слове

«жизнь».

Что чувствуешь, стоя на сцене перед зрителями? Перед людьми, которые жаждут ваших слов, мечтают хотя бы на минутку заглянуть вам в душу… Наверное, возбуждение.

Я бросаю микрофон ведущему и убегаю со сцены. Я оглядываюсь по сторонам, но Уилла нигде нет! Бросаю взгляд на кабинку, в которой мы сидели на нашем первом свидании, – никого! И тут, после всей этой бури эмоций, которая чуть не сбила меня с ног, я понимаю, что его вообще нет в зале. Все же я делаю еще один круг, проверяя, не ошиблась ли. Потом еще один – его нет…

Чувство окрыляющей радости, которое я ощущала на сцене… в прачечной у него дома… в кабинке на задних рядах… бесследно испарилось. Второй раз я так не смогу. Мне хочется убежать отсюда, мне нужен воздух! Пусть холодный ветер Мичигана остудит мое разгоряченное лицо!

Распахнув дверь, я выхожу из зала, но тут из динамиков доносится мужской голос, и я замираю на месте.

– Плохая идея. – До боли знакомый мне голос произносит не менее знакомую фразу, я медленно оборачиваюсь и вижу стоящего на сцене Уилла, который в упор смотрит на меня. – Не уходи, пока не узнаешь свой балл, – добавляет он, показывая на стол, за которым сидит жюри.

Я поворачиваюсь в ту сторону: четверо судей пристально смотрят на меня, пятое кресло – пустое. Я с ужасом понимаю, что пятый судья – Уилл!

Земля уходит у меня из-под ног, перед глазами все плывет, но я каким-то чудом умудряюсь дойти до центра зала. Зрители притихли и внимательно разглядывают меня. Никто не понимает, что происходит. Кажется, я и сама не очень понимаю. Уилл поворачивается к ведущему.

– Я хотел бы выступить прямо сейчас, у меня экстренный случай, – заявляет он.

Ведущий делает шаг назад, уступая Уиллу место у микрофона.

– Три бакса! – раздается из толпы.

– У меня нет налички, – отвечает Уилл, поглядывая на ведущего.

Я тут же достаю из кармана два доллара сдачи, подбегаю к сцене и кидаю их под ноги ведущему. Он поднимает купюры:

– Доллара не хватает!