Ключи от твоего сердца

– Я не знал, что произошло до сегодняшнего утра, пока ты не рассказала, как все было на самом деле, – продолжает он, загораживая мне дорогу и вынуждая стоять в темноте. – Господи, Лейк, – вздыхает он, проводя рукой по волосам, – ты не представляешь, как я разозлился! Мне так хотелось надрать ему задницу! А теперь, теперь, когда я знаю, что он и правда сделал тебе больно, мне вообще хочется его убить! – Он отворачивается.

Я вспоминаю вчерашний вечер и думаю о том, что пережил Уилл: сначала он со сцены признается в любви ко мне, а потом видит, что у меня что-то есть с Хави! Неудивительно, что он был в таком бешенстве по дороге домой.

Он продолжает стоять в дверях, не давая мне пройти. Не то чтобы я собиралась сбежать… но все-таки. Я ощущаю дикое напряжение во всем теле, потому что не понимаю, что он собирается говорить или делать. Я пытаюсь успокоиться и стараюсь замедлить дыхание, участившееся настолько, что у меня даже легкие заболели. Да еще этот ушиб на спине…

– А откуда… откуда ты знал, что я там? – заикаясь, спрашиваю я.

Он оборачивается и упирается руками в косяки, полностью загораживая собой дверной проем. Но мне это даже нравится.

– Я тебя видел. Когда я закончил выступление, заметил, как ты пошла к выходу.

У меня подкашиваются ноги, и я хватаюсь за сушильный шкаф, чтобы не упасть. Он знает, что я видела его выступление? Зачем же он говорит мне об этом? Я изо всех сил стараюсь ни на что не надеяться, но, может быть, теперь, когда он больше не работает в моей школе, мы все-таки сможем встречаться? Может быть, именно это он пытается мне сказать?

– Уилл, ты хочешь сказать, что…

Он подходит ко мне вплотную, проводит рукой по моей щеке и внимательно смотрит в глаза. Я касаюсь его груди, и он крепко обнимает меня, а когда я пытаюсь сделать шаг назад, чтобы все-таки договорить, прижимает к шкафу.

Я собираюсь повторить свой вопрос, но его губы оказываются совсем рядом с моими, и у меня пропадает дар речи. Я тут же перестаю сопротивляться и разрешаю ему поцеловать меня. Ну конечно разрешаю! Как же иначе?! Едва держась на ногах, я роняю на пол сантиметр.

Он хватает меня за талию, приподнимает и сажает на сушильный шкаф – теперь наши лица находятся на одной высоте. Уилл целует меня с таким неистовством, как будто пытается наверстать все упущенное за последний месяц время. Я уже не понимаю, где его руки, а где – мои, и мы исступленно гладим друг друга. Обхватив его ногами за талию, я подставляю ему шею для поцелуя, чтобы хоть немного перевести дыхание. Все мои прежние чувства к нему возвращаются словно по мановению волшебной палочки. Я вдруг осознаю всю силу моей любви к нему и едва сдерживаю слезы. О господи, я люблю его! Я люблю Уилла Купера!

Я уже даже не пытаюсь дышать ровно – это все равно бесполезно.

– Уилл, это значит… значит, что нам больше… больше не надо притворяться? – шепчу я, с трудом переводя дыхание, пока он целует меня в шею. – Мы сможем быть вместе? Раз… раз ты больше не мой учитель…

Его объятие ослабевает, губы уже не касаются моей шеи, он медленно отстраняется и мягко опускает мои ноги вниз, потом отходит к стене и отворачивается.

Я спрыгиваю с сушильного шкафа:

– Уилл?

Свет с кухни тускло освещает его лицо, но я вижу, как напряжены его челюсти. В глазах застыло виноватое выражение.

– Уилл, скажи… Правила все равно действуют?!

Он молчит, но я и так все понимаю.

– Лейк… прости меня, это был момент слабости… – тихо произносит он наконец.

– Момент слабости?! – упираясь руками ему в грудь, кричу я. – Вот как это теперь называется?! Момент слабости?! И что же ты собирался делать, Уилл??? Когда ты собирался взять себя в руки и выставить меня за дверь на этот раз?! – Я резко разворачиваюсь и вылетаю из прачечной на кухню.

– Лейк, ну не надо! Прости! Прости меня! Это больше не повторится, клянусь!

– Ты чертовски прав! – обернувшись, бросаю ему я. – Это и правда больше не повторится. Твою мать, Уилл, только я смирилась! После целого месяца мучений я наконец-то научилась быть рядом с тобой и нормально общаться! А ты взял и все испортил! Я так больше не могу! – ору я и чувствую, как по щекам потоком струятся слезы. – Я не могу думать ни о чем, кроме тебя! Но теперь у меня нет на это времени! Есть вещи поважнее твоих «моментов слабости»! – Усилием воли я все-таки беру себя в руки и, уже подходя к двери, ровным голосом прошу: – Принеси мне сантиметр.

– Ч-ч-что?!

– Принеси сантиметр! Он на полу в этой чертовой прачечной!

Он быстро идет в прачечную, находит сантиметр и приносит мне. Опуская его в мою раскрытую ладонь, он берет меня за руку и пристально смотрит мне в глаза:

– Лейк, не делай из меня последнюю сволочь. Пожалуйста!

– Ну уж ты точно не жертва обстоятельств! – резко отвечаю я, отдергивая руку, и ухожу, громко хлопнув дверью.

Я даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, смотрит ли он мне вслед. Мне все равно!

Перед нашим домом я останавливаюсь, делаю глубокий вдох и вытираю слезы. Открываю дверь дома, который постепенно становится мне родным, изображаю на лице улыбку и помогаю маме в последний раз шить костюмы для Хеллоуина.