Ключи от цивилизации

Русанова уже переоделась, когда появился Федорович, и шаталась по просторной комнате, поглядывая на ниши в стене, заполненные аппаратурой, оружием, коробками.

— Склад какой-то, — кивнула ему. — Всего понемногу.

— Так и есть, — начал натягивать костюм. — Возьми сумки из первой и второй ниши.

— Зачем?

— А смысл только на экскурсию ходить? Ты не школьница, да и я, а так хоть толк будет.

— Мы это кому-то передадим. Оружие?

— Оставь. Минимальный комплект — больше не надо.

Стася подумала и скинула лифчик с пистолетами, из-под штанины вытащила пластид.

— Ну, ты! — восхитился и возмутился Иван. Рассмеялся. — Пошли, — подтолкнул женщину к выходу.

В этом секторе коридор к камере перехода был длинный и извилистый. Диспетчер получил жетоны посетителей и вставил в пазы спектрального анализатора.

— Прошу, — махнул рукой в сторону дверей бокса.

— Трасса налажена? — спросила Стася на всякий случай у Ивана. Тот лишь кивнул.

Они ступили на кварцевый пол, пройдя три ряда усиленных дверей — арок.

Сомнений не оставалось: «зеленые» идут далеко.

Но переход оказался на удивление легким.

Они вышли в незнакомой Стасе местности на яркий свет солнца. Воздух был влажным, теплым. Вокруг лес и дорога прямо, как шоссе — широкая, укатанная. Двести метров марша и за поворотом женщина невольно притормозила, встала как вкопанная рот открыв: вдалеке виднелся палаточный лагерь, разбитый среди лесочка. Прямо по курсу, мужчины в знакомой форме укладывали плиты, легкие, как древний пенопласт. Нетрудно было догадаться отчего камень вдруг стал таким — справа, бригада в защитных масках, обрабатывала плиты спец раствором, от которого молекулярное строение материала менялось И так же нетрудно было понять, что строят — пирамиду, что в будущем получит название «Гиза» и вызовет нешуточный спор среди ученых. И главная загадка, над которой будут биться — зачем она построена, если ясно, что захоронений в ней не было.

И ерунда, что пейзаж вокруг совсем не напоминал Египет — ни песка, ни палящего солнца — яркая зелень, укрывающая горы, глубокое голубое небо, теплое, ласковое солнце.

Стася все что угодно увидеть была готова, но такое — нет.

— Египет, — прошептала. — У нас пирамиды, здесь пирамиды.

Как раньше-то не сложила?

В этот момент послышался звук гонга.

— А чего мудрить? По образу и подобию, — сказал Иван и пошел к бригаде. Те как раз заканчивали работу, снимали защитные маски и двигались к палаткам.

— Обед? — спросила Стася, только для того, чтобы не молчать.

— Угу.

Русанова шла за ним как сомнамбула и вот вовсе потерялась, увидев капитана соседней группы патруля.

— Привет! — спрыгнув с плиты, подал ладонь Федоровичу Сиртакис и хмуро уставился на Стасю.

— Все нормально Крис, она мой зам, капитан Русанова.

— А! — расцвел тот. — Тогда "ой", — подал ладонь Стасе.

— Значит это и есть капитанские командировки по повышению? — улыбнулась вяло, пожав протянутую руку.

— Кто-то должен доставлять продукты и технику на базу. Вы тоже комплекты прихватили, — кивнул на сумки.

— Понятно.

— Давай, Иван, я отнесу.

Стася не слушала — огляделась, чтобы еще раз убедиться — здесь живут, а не появляются периодически, поселение не выдумка, не мираж.

Палатки стояли друг к другу, образуя улицу, посередине макет будущей пирамиды, группа людей, что-то обсуждающая. Под навесом в конце улицы столы, а за палатками… обычная веревка на которой сушилась самая обычная форма и белье.

— Ладно, позагорайте, поговорите. Вижу девушке нужно многое осмыслить и переварить. Шокировало? — спросил Сиртакис.

— Нет. Я ожидала подобное.

— Молодец, — улыбнулся шире и, махнув ладонью, прихватил сумки, потопал к лагерю.

Стася осела на плиту, поглядывая в спину Сиртакису, спросила у Федоровича:

— Весь высший ком состав знает?

— Нет. «Зеленые» и «оранжевые». Все остальные знать не должны, неизвестно, какой будет реакция. Не каждому дано понять и принять, что прошлого нет.

— А как же?…

— Неандерталец, австралопитек и прочие? Тупиковые ветки. X-хромосомы напичканы аллелиями неблагоприятного типа. Они приводят к смерти в гомозиготном состоянии до начала репродуктивного возраста в лучшем случае, в худшем вовсе препятствуют возможности воспроизведения. Интеллект на уровне мартышки, абсолютно без перспективы. Обезьянам никогда не стать человеком — бред это, Стася. В это время уже ни одного вида гомидов нет. Все представились. Вот так.

— Совсем?