Ключевая улика

Заканчиваю звонок. Я одна в спальне с мертвым телом Джейми и местным полицейским, которого, судя по нагрудному значку, зовут Т. Дж. Харли. Он остается у двери, смотрит на тело, оглядывается, не имея четкого представления, что делать: искать ли что-то, оставаться ли со мной, как я попросила, или присоединиться к напарнику, а может, позвонить начальнику или детективу из отдела убийств. В его глазах читается сонм мыслей.

— Почему вы думаете, что здесь что-то не так, ну, кроме того, что в ее сумке рылись? — спрашивает он.

— Мы этого не знаем, — отвечаю я. — Она сама могла что-то в ней искать.

— Что, если не таблетки?

— Мы не знаем, была ли это передозировка.

— А у нее нет привычки носить в сумочке много наличных?

— Я понятия не имею, что у нее в сумочке и сколько наличных она обычно носит с собой.

— Если есть, то это могло бы быть мотивом.

— Мы не знаем, было ли что украдено.

— Может, ее задушили чем-нибудь?

— Нет ни странгуляционной борозды, ни петехиальных кровоизлияний. Никаких видимых повреждений. Но ее надо тщательным образом осмотреть. Надо сделать вскрытие. В данный момент мы не знаем, отчего она умерла.

— А что вы знаете о ее отношениях с другом? — Он имеет в виду Марино.

— Он работал на нее, когда служил в нью-йоркской полиции, и в последнее время помогал ей в качестве консультанта. Понятное дело, он расстроен.

— В нью-йоркской полиции?

— Следователем в отделе сексуальных преступлений. И в этом качестве работал и с ней.

— Так, может, между ними что-то было?

— Может, нам в первую очередь следует выяснить, заказывала ли она суши вчера вечером? — отвечаю я. — Вместо того чтобы предполагать очевидное и гадать насчет того, что происходило в ее личной жизни. Думать, что близкий ей человек убил ее.

— Хотя обычно так и бывает.

— Обычно? Я бы сказала часто, но не всегда и не обычно.

— Но очень часто. — Он уверен в себе. — Первым делом ищи среди близких.

— Искать надо там, куда указывают улики, — возражаю я.

— Вы ведь пошутили насчет суши, правда?

— Нет.

— А я подумал, вы имеете в виду, что она сырой рыбой отравилась. Лично я эту гадость и в рот не беру. А теперь и подавно не буду. Разливы нефти, радиоактивная вода… Может, вообще перестану есть рыбу, даже приготовленную.

— В мусорной корзине должны быть контейнеры из фастфуда, пакет и квитанция. Остатки в холодильнике, — говорю я. — Пожалуйста, ни вы, ни ваш напарник ничего не трогайте. Советую держаться подальше от кухни, и пусть этим занимается следователь Чанг или доктор Денгейт. Или тот, кого пришлют.

— Да, следователь — Сэмми, а не я, и я не собираюсь лезть в его дело. Хоть и мог бы. Может, тоже стану следователем, потому что, по-моему, я для этого дела подхожу. Знаете, внимание к деталям — вот что самое важное, а уж в этом я мастер. Я с ним работал, кстати, по тому делу с передозом. — Т. Дж. Харли включает рацию и произносит: — Возможно отравление. Ничего не трогай ни на кухне, ни в мусорном ведре, вообще нигде.

— Что-что? — доносится из рации голос его напарника.

— Просто ничего не трогай. Вообще ничего.

— Десять-четыре.

Я решаю не говорить больше ничего про суши и свои опасения. И не собираюсь рассказывать, что делала здесь прошлой ночью. Приберегу эту информацию для Чанга, Колина или еще кого-то. Я знаю, что нам с Марино придется по отдельности давать объяснения, вероятно, детективу из местного отдела убийств, но не патрульному Т. Дж. Харли, который хоть и славный малый, но наивный и слишком заигрался в детектива. Чанг позаботится, чтоб нас с Марино допрашивали те, кто имеет соответствующие полномочия, и, по всей видимости, расследование будет совместным. БРД и местная полиция будут работать сообща, следующим будет ФБР. Если смерть Джейми связана с тем, что произошло в Массачусетсе — в особенности с предполагаемым отравлением Доны Кинкейд, — тогда расследование выходит за границы штата и происходящим в Саванне займется ФБР. Вероятно, оно заберет эти дела, как и предыдущие.

Я отодвигаю в сторону штору и выглядываю на улицу, где Чанг достает из машины оборудование для осмотра места происшествия. Дождь колотит по крыше дома, как будто по ней стучат что есть силы мелкие камешки, и над низкой линией домов, исторических зданий и деревьев сверкает молния. Гром гремит, словно далекие литавры или артиллерийская канонада, с треском раскалывая воздух, и я знаю, что сделала бы, если б Кембридж не был в тысяче миль отсюда.