Ключ. Возвращение странницы

Она повесила трубку, извлекла каталог из-под джемпера и развернула. Тусклая коричневая надпись стала едва заметна. Миссис Моттрам задумалась, что она могла значить. За два года, проведенных в швейцарском пансионе, она приобрела некоторые познания во французском и немецком. Женщина наклонила глянцевую страницу к свету и уставилась на слова. «Am Widder». Ида ненадолго озадачилась, а потом, словно картинка на экране, в памяти возникла Полли Пейн, которая ежилась и переступала с ноги на ногу, перечисляя животных под сардоническим взглядом фрейлейн Лесснер: «Der Schaf – овца, die Kuh – корова, der Widder – баран».

Да, это оно. «Widder» значит «баран». «Am Widder» – «в “Баране”». «Montag halb fünf» – «понедельник, половина пятого». Откуда у мисс Донкастер каталог с тайной надписью, которая гласит: «В “Баране”, в половине пятого»?

Мистер Ивертон вошел в комнату в ту самую минуту, когда миссис Моттрам вспомнила, что бывшая кухарка мисс Донкастер и ее муж держат в Марбери гостиницу «Баран» и что мисс Донкастер всегда пьет там чай, когда ездит за покупками.

Глава 40

Он немедленно заметил, какая она бледная и встревоженная. Синие глаза, которыми так восхищался мистер Ивертон, полнились волнением. Миссис Моттрам, несомненно, была очень красива. И тут его взгляд упал на каталог, который она протягивала гостю, держа обеими руками.

– Мистер Ивертон, я так рада вас видеть! Я страшно испугалась. Какой ужас, с каждой минутой я все больше пугаюсь… но вы-то скажете, что делать!

– Что случилось, дорогая? Я просто видеть не могу, как вы страдаете.

– Вы так добры! Какое облегчение с кем-то поделиться, потому что я не знаю, что делать… – Миссис Моттрам сунула хозяину каталог. – Посмотрите!

Мистер Ивертон поправил очки.

– Так-так… сейчас… список яблоневых сортов. Вы хотите посадить яблони?

– Нет! Смотрите! Ну разве вы не видите – здесь надпись! Здесь… и вон там, – указала она пунцовым ногтем. – Она уже потускнела, но была очень отчетливой. Она появилась, когда я поднесла листок к огню, дома у мисс Донкастер. Я хотела чем-нибудь заслонить лицо, и вдруг на бумаге появилась надпись на немецком. «Am Widder – Montag halb fünf».

– Я не знаю немецкого, – признал мистер Ивертон. – И вы, наверное, тоже.

– Знаю! Мы учили его в школе у мисс Браун. И я делала успехи! Это значит «В “Баране”, в понедельник, в половине пятого». Мисс Донкастер всегда пьет чай в «Баране», когда ездит в Марбери за покупками! Разве не ужасно?

Мистер Ивертон уставился на гостью – добродушно, но ошеломленно.

– Боюсь, я не вполне понимаю… Вы уверены, что не ошиблись? На этой странице, по-моему, нет ничего, кроме самого обычного перечня яблоневых сортов.

Ида ощутила внезапный прилив упрямства.

– Она здесь была, просто выцвела! Если поднести листок к огню, возможно, она снова появится.

Мистер Ивертон успокаивающе произнес:

– Хорошо-хорошо, давайте попробуем.

Миссис Моттрам подошла и включила маленький электрический камин, стоявший перед пустым очагом.

Никто не угадал бы, какие отчаянные мысли носились и гремели, скрытые добродушным озадаченным обличьем мистера Ивертона. Один шанс из миллиона – и он вот-вот угодит в ловушку. Проклятая карга Донкастер забрала каталог и ушла с ним! Он сообразил, что это случилось в тот день, когда она заглянула в сад и он позволил ей в одиночку пройти через дом. Маленькая оплошность – и все потеряно. Видимо, она из любопытства сунула нос в кабинет и захватила каталог. Нужно было уничтожить его, прочитав сообщение. Ну да, чтобы слуги гадали, отчего он жжет бумагу, в то время как им с утра до ночи твердят, что нужно экономить каждый клочок. Отчего он не сдал каталог в утиль? Ну да, чтобы кто-нибудь принялся разводить им огонь. Нет, он поступил правильно и благоразумно: оставил его лежать на столе, среди прочих, как будто тот ничем от них не отличался. Он поступил правильно – и всегда будет это утверждать. Потому что до сих пор и план, и общая безопасность дела зависели от того, чтобы жить именно так, как ожидали окружающие. Случись нечто, хотя бы на йоту отклоняющееся от нормы, нечто, что назвали бы странным, и план оказался бы под угрозой. Нет, он все сделал правильно. На провал был один шанс из миллиона.

Мысли то шептали, то гремели в мозгу мистера Ивертона. И среди них таилась подозрительная и сдержанная внутренняя сущность. Он очень хотел выжить, достичь безопасности и избежать поражения.

Мистер Ивертон наблюдал, как накаляется батарея. Внутреннему зрению предстала маленькая яркая картинка: страницу подносят к огню, и она сворачивается в пламени, рассыпается, превращается в безвредный пепел. Он мог бы сжечь каталог, но это его не спасет. Ида Моттрам под присягой расскажет то, что видела, и, уничтожив страницу, он подпишет себе смертный приговор.