Ключ (СИ)

   Чуток подождав, Натасий серой мышью шмыгнул к инвалиду и вкрадчивым голосом тихонько заметил:

   - Я вижу, что кое-кто Вам не очень-то нравится, - вид у него был при этом самый, что ни на есть, змейский: блестящие глазки, гаденькая улыбка. Лесс даже не удержался и сплюнул, благо брат отнес это насчет бородача.

   - Да что он, девка красная, чтобы мне нравиться? - сердито буркнул однорукий, все еще не отойдя от ссоры. Видя такое дело, монах решил зайти с другой стороны:

   - Нет, - торопливо сказал он, - я имею в виду, не кажется ли он Вам подозрительным, склонным к каким-то нехорошим вещам?

   Лесс изучающе посмотрел на него и, чуть прищурив глаза, доверительно произнес:

   - Нда... Что-то такое в нем есть. Мутный он какой-то.

   - Вот и я о том же, - вдохновлено выпалил Натасий. Наконец-то хоть кто-то думает так же. - Мне он с самого начала показался странным. Пришел к нам, весь из себя такой несчастный, лошадь свою привел. "Хотите, - говорит, - до Марьца подвезу?" Отец Ассикакий естественно обрадовался. Еще бы! Лошадь нам тогда до зарезу нужна была. "Что, - спрашивает он, - за это хочешь?" А тот возьми да ляпни: "Хочу в трудники или послушники к вам в монастырь напроситься". Мол, в миру жизнь не мила стала. А нам еще и люди нужны были, вот святой отец и подобрал его. Но ничего, - радостно "дал петуха" Натасий, - скоро Марец, а там мы с ним распрощаемся. Так сам отец Ассикакий сказал!

   Устраивая себе лежанку из срубленных другими веток, Мила заметила, как довольный брат Натасий заспешил куда-то по своим делам, а хмурый Лесс стал искать кого-то глазами. Заметив ее, вампир стал еще мрачнее. Подойдя к ней, он достаточно громко и отчетливо, явно не боясь быть услышанным, произнес:

   - Собирайся. К нам переезжаешь.

   - Но я уже все приготовила, - растерянно пролепетала девушка. Не проходящая суровость вампира начинала ее напрягать.

   - Собирайся, - еще раз повторил вампир и зашагал к остальным "инвалидам".

   Мила озадаченно смотрела ему в спину. Да какая муха его укусила? Может, у вампиров тоже бывают "критические дни" или магнитные бури? "Ага, - язвительно буркнул внутренний голос, чем-то похожий на Бесса, - ты еще скажи "гормоны шалят во время беременности"! Да дурак он и все тут!" "Попсихует и успокоится, тогда и спрошу, в чем дело!" - решила Эмилия, разбирая свое спальное место и собирая его уже на новом месте.

   Дружно отужинав из общего котла, все люди и нелюди разбрелись к своим костеркам, гревшим лежанки: стражники отдельно, монахи с возницами отдельно. Группа подозрительных вновь прибывших тоже держалась особняком. Кто-то сразу лег спать, кто-то продолжал травить байки, а вот за костерком "новичков" шел серьезный и не очень приятный разговор.

   - Ну и какого лешего? - сердито спросила Мила, глядя на сидящих рядом мужчин.

   - Ты уже задавала этот вопрос, - чуть отстраненно напомнил Эрионель. Мила покачала головой:

   - Вы меня не поняли, я хочу узнать, что с вами происходит? С какой стати вы на меня как на лютого врага смотрите?

   - Ну что ты, - иронично фыркнул Грай, - Даже твой враг рад тебя видеть невредимой. Иначе эти двое меня тут же и прикопали бы.

   Мила чуть заметно улыбнулась, посмотрев на парня:

   - А с тобой у нас вообще отдельный разговор. Мы же договорились, что ты хотя бы неделю продержишься. А ты сдал меня при первой же возможности!

   - Ну, во-первых, поэтому я и твой враг. А во-вторых... Ты их видела?! - он покосился на вампира и архимага.

   - Грай, - Мила слегка прищурила глаза и насмешливо улыбнулась, - ты - и испугался?! Не поверю.

   Неверталь довольно улыбнулся ей в ответ, а Лесс и Эрион тревожно переглянулись. Нет, они, конечно, плохо знали парня, может он в обычной жизни и улыбается. Но вот чтобы Миле?? Да полгода назад, он бы сам ей глотку перерезал, а теперь...

   Эмилия по-прежнему пыталась узнать, за что же они на нее зуб точат. Вздохнув, Эрионель задумчиво посмотрел на нее и проникновенно произнес своим музыкальным голосом:

   - Все дело в чувствах. - Мила удивленно приподняла бровь. - Видишь ли, Лесс давно неравнодушен к тебе, - выдал эльф. К одной приподнятой брови добавляется другая. Девушка бросила на вампира растерянный взгляд, но лицо его словно окаменело, перестав проявлять хоть какие-то эмоции, и понять, шутят они или нет, было не возможно.

   - Помимо обычной заботы о дорогом ему человеке, добавляется еще груз ответственности перед другом и чувство вины, - все также непринужденно, будто сказочку, продолжил эльф. - Отсюда и столь агрессивное поведение по отношению к тебе. То же самое и с Неверталем.

   - Что, тоже страдает за чувство вины перед другом? - одна бровь девушки опустилась, а лицо перестало вытягиваться. Ощущение, что ее попросту дурят только усилилось.

   - Нет, - спокойно ответил эльф, не обращая внимания на ее сарказм. - Он тоже неравнодушен к тебе и страдает из-за этого. Наверно, все дело в том, что к тебе нельзя оставаться равнодушным.

   - Так и хочется пожалеть убогую? - иронично хмыкнула Мила.

   - Нет, чаще хочется придушить, но иногда - совсем наоборот... - многозначительно протянул он.