Ключ Сары

Ей очень не хватало Армель, ей бы так хотелось, чтобы она была здесь и сказала, что бояться не надо. Ей не хватало веснушек Армель, ее лукавых глаз и дерзкой улыбки. Думай о вещах, которые ты любишь, которые делают тебя счастливой.

Прошлым летом или позапрошлым, точно она уже не помнила, Папа отвез их на несколько дней в деревню, к реке. Названия реки она тоже не помнила, помнила только, что вода так нежно, так чудесно ласкала ей кожу. Отец попытался научить ее плавать. Прошло несколько дней, но она могла только барахтаться, как неуклюжий щенок, что очень веселило всех вокруг. А на берегу ее братик заходился от возбуждения и радости. Он был тогда совсем маленьким. Она весь день бегала за ним следом, чтобы успеть поймать, прежде чем он с визгом поскользнется на глинистых берегах потока. Мама и Папа были такими спокойными, такими молодыми, такими влюбленными. Мама клала голову на плечо Папы. Девочка вспоминала о маленькой гостинице на берегу, где они ели простые и вкусные блюда, на воздухе, в увитой зеленью беседке. Хозяйка попросила ее помочь разнести кофе, и она чувствовала себя большой и важной, пока не опрокинула чашку на туфли клиента. Но хозяйка не рассердилась, она была очень милой.

Девочка подняла голову и увидела, что мать разговаривает с Евой, молодой женщиной, которая жила неподалеку от них. У Евы было четверо маленьких детей, мальчишек, ужасных непосед, девочка их не очень любила. На лицо Евы легла та же печать, что и у матери, она выглядела растерянной и постаревшей. «Как могли эти женщины так постареть всего за одну ночь?» – подумала девочка. Ева тоже была полькой. И ее французский, как и у матери, был не очень хорош. Семья Евы, как и родня отца и матери девочки, все еще оставалась в Польше: родители, тети и дядья. Девочка вспомнила тот ужасный день – когда же это было? не так уж и давно, – день, когда Ева получила письмо из Польши и кинулась к ним, вся в слезах, чтобы рухнуть в объятия матери. Та постаралась ее утешить, но девочка знала, что мать тоже испытала удар. Никто так и не пожелал ей объяснить, что случилось, но девочка поняла, сосредоточенно ловя каждое слово на идише, которое могла разобрать, несмотря на рыдания. В Польше происходили ужасные вещи: целые семьи были убиты, дома сожжены. Остались только пепел и руины. Она спросила у отца, все ли хорошо с дедушкой и бабушкой, – теми самыми, чьи фотографии стояли на мраморном камине в гостиной. Отец ответил, что не знает. Новости из Польши были плохие, но он не хотел ничего ей рассказывать.