Ключ от всех миров

– Эй! – окликнул он Викториана, вроде как признав его за главного. – Мы что, к этим скалам идем? Нет, мужик, ты скажи, если нас порешить собрались, так давай назад. Там все-таки могила, пусть и одна на двоих, да землица наша, освященная.

– Никто тебя расстреливать не собирается. Больно надо было в такую даль тащиться, чтобы пристрелить двух идиотов. Да и вообще оставили бы вас с вашими бородатыми друзьями, чего зря ноги топтать.

Остановившись под навесом скал, как раз там, где мы недавно появились, Викториан запустил время. Тут же громыхнул взрыв, разметав людей у руин, а через пару секунд рванул бензобак грузовика. В общем, фейерверк славный вышел. Пока все любовались «праздничным салютом», Викториан незаметно на одном из плоских камней начертил пентаграмму перехода.

– Вот и все, – объявил он, с трудом разогнувшись. – Давай, Валентина… Дамы, как говорится, вперед. С той стороны поможешь Тоготу встретить наших красноармейцев.

Девушка кивнула, ступила в пентаграмму и растаяла в воздухе. Оба солдата, выпучив глаза, уставились на то место, где она только что стояла.

– Ну, что зенки вылупили, давай по одному следом, – приказал колдун, подкрепив свой приказ движением автомата.

– Это что? – спросил капитан, ткнув в колдовские знаки на земле.

– Скоростной лифт в ад, можете занимать места согласно купленным билетам, – объявил Викториан.

Круглов поежился, потом, словно взяв себя в руки, как на эшафот, шагнул в центр пентаграммы и исчез.

Неожиданно молодой боец упал на колени. Создалось впечатление, что до этого он держался лишь благодаря влиянию капитана, а теперь веревочки, которые поддерживали его, разом обрубили.

– Пожалуйста, не надо, отпустите меня, Богом прошу…

– И вот с таким материалом нам предстоит работать, – проворчал Викториан и сплюнул.

– А кто вообще придумал всю эту канитель? – поинтересовался я. – Неужели нельзя было изобрести чего попроще?

– Не наше это дело, – вздохнул Викториан. – Кто придумал, тому видней. – А потом повернулся к солдату: – Ты не гомони, ступай давай…

Тот аж подскочил, попятился, шагнул в пентаграмму и исчез.

А потом настала моя очередь.

* * *

Вот так началось настоящее безумие. Впрочем, обо всем по порядку…

Обратное путешествие заняло те же полчаса. Представляю, что пережили спасенные нами. Мне-то самому от долгого пребывания в пустоте было не по себе, а тем, кто и понятия не имеет, что происходит, и вовсе должно быть жутко.

В этот раз мы материализовались на моей кухне. Картина, представшая передо мной, когда я шагнул из колдовского круга, не внушала оптимизма. Солдатик забился в угол, трясясь всем телом. Судя по темным пятнам на штанах, путешествие для него не прошло бесследно. Валентины видно нигде не было, она уже «кокетничала» с маркграфом в большой комнате. Капитан же, вцепившись в подоконник, вжался лицом в оконное стекло.

Стоило мне появиться, как он буквально набросился на меня.

– Это Питер?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Потом капитан, резко дернувшись, сжал кулаки.

– Там ведь мои…

– Знаю, – равнодушно ответил я.

Метнувшись, капитан схватил меня за плечо:

– Они же считают меня погибшим.

– А ты и есть погибший, – выходя из пентаграммы, объявил Викториан. – Для всего мира ты – хладный труп.

– То есть? – повернулся к нему капитан.

– То есть для всех ты, мил человек, мертвец. Ты погиб там, в часовне на перевале. И для своих родных погиб, и для страны погиб, и для всего мира погиб. Ты – мертвец! У тебя могила есть, капитан, тебя три года назад похоронили.

– То есть? – вновь недоуменно повторил капитан.

– То и есть! – фыркнул Викториан. – Ты с нами, служивый, еще всякого насмотришься.

И тут в дверях появился Тогот.

Капитан замер, а солдат на полу вновь забился в истерике.

– Ты бы лучше за маркграфом глядел, чем народ своим видом пугать, – разозлился я.

– На него аморфа с Валентиной хватит, к тому же он мне в шашки проиграл, так что теперь сидит, дуется на весь мир.

– Никогда не думал, что приютил в своей квартире Карпова и Корчного в одном флаконе.

– А ты, уж раз обосрался, то помолчал бы лучше.

– Пойду, помолчу, а ты займись гостями. – Я прошел мимо Тогота, но на пороге еще раз обвел взглядом чудную картину происходящего на шестиметровой кухне. Капитан, скребущий челюстью по полу, – видимо, раньше он никогда не видел говорящих, зеленых, зубастых морковок, – солдатик, вжавшийся в помойное ведро под раковиной, и Викториан, который, положив на стол автомат, хладнокровно наливал себе чайку. Вот такая пастораль. – И смотри, чтобы они чего не вытворили, – ментально добавил я.

Мне было не до них. Если честно, я устал. Выудив из буфета первую попавшуюся бутылку, я налил себе до краев большую пузатую рюмку. Напиток оказался дешевым виски. Откуда только Тогот берет эту гадость?

После первой рюмки я вновь налил себе и, прихватив бутылку, вернулся на кухню.

– Хлебни, легче будет, – предложил я, протянув бутылку капитану.