Ключ от всех миров

Где-то через час мы вырулили на полянку – точную копию той, где погибли разведчики. Посреди нее мертвой скалой возвышался еще один голем с полусгнившим покрытием. Стоило нам приблизиться на расстоянии нескольких шагов, глаза твари вспыхнули, руки зашевелились, словно гигант разминался. Но я не стал ждать, пока он придет в себя. Выхватив пистолет, я метнулся к истукану и, подпрыгнув, выстрелил в упор в один из горящих глаз. Раздался странный звук, словно лопнул огромный стеклянный шар, и гигант застыл, напоследок пару раз мигнув целым красным глазом.

– Минус два, – констатировал Тогот. – А я смотрю, ты быстро все схватываешь.

– Нет, буду играть в тормоз, пока эта механическая тварь не соизволит ожить и не попытается превратить меня в блин на сковородке.

Однако в этот раз я не спешил. Вынув нож, я несколькими осторожными движениями вырезал кусок гнилой «плоти» с груди великана. Да, хоть его скелет и имитировал человеческий, под грудной клеткой, залитые какой-то твердой полупрозрачной субстанцией, были электронные блоки. Если честно, то я, конечно, хотел бы разобрать этого чудика на части, поискать что-нибудь полезное среди его электронных внутренностей. Но полупрозрачная масса искусственной плоти с трудом поддавалась моим усилия, и займись я големом серьезно, я потратил бы на его «расчленение» не один день. Так что мне пришлось с большим сожалением бросить свою находку.

Когда мы уже уходили с поляны, принцесса поинтересовалась:

– Что ты там искал? Зачем пытался вспороть живот мертвяку?

Мне тут же захотелось сказать, что это не ее собакино дело, потом подробно изложить доктрину о том, что если она чего-то не понимает в силу своей умственной неполноценности, то ей лучше помолчать. Однако я не сделал ничего подобного.

– Надо знать своего врага, чтобы в следующий раз попытаться убить его более эффективно.

– Более эффективно…

– Оставим… Впереди у нас еще долгий путь, – и, вновь взявшись за меч, я принялся и дальше расчищать заросшую лианами тропинку.

Так как эта поляна, как и первая, находилась примерно посредине кольца джунглей, то где-то через час мы вновь выбрались на равнину, в центре которой возвышалась пирамида.

– И что теперь?

– Поднимайтесь. Вход на вершине.

Мы зашагали в сторону пирамиды. И чем ближе мы подходили, тем сильнее меня мучили две мысли. Первая: пирамида ужасно напоминала зиккураты Латинской Америки. Не то чтобы я был великим знатоком архитектуры майя. На самом деле я имел о той эпохе весьма посредственное представление, почерпнутое в основном из «Дочери Монтесумы». Но если бы мне показали фотографию этой пирамиды и спросили: «Что это?», – я, не думая, выпалил бы, что это – зиккурат.

Камни пирамиды были древними, исщербленными временем и непогодой, местами заросшими красноватым мхом, Огромные широкие лестницы вели на вершину, которая, казалось, утопала в облаках. И все это ступенчатое сооружение было покрыто странной клинописью – я не раз видел подобные письмена в разных мирах, правда, в свое время Тогот объяснил мне, что в каждом мире своя клинопись, и только внешне они очень похожи. Идея изображать буквы в виде палочек – это как принцип колеса, редкая цивилизация в определенный период своего развития может пройти мимо столь очевидной системы.

Подъем же оказался не столь труден, как казалось издали, а может, тому причиной мое новое тело. Ведь когда я стоял внизу, то прикидывал, насколько тяжело будет вскарабкаться на эту верхотуру. Мне, а не Тзару. Я все время забывал, что нахожусь в другом теле. Что я не измученный «Амстердамом» ленивый алкоголик, а великий герой.

Вид сверху меня разочаровал. Мне казалось, что, когда я окажусь наверху, передо мной откроется величественное зрелище. Да ничего особенного! Два кольца джунглей, далекий океан – и все. Ни лагеря с палаткой принцессы – может, они и в самом деле пошли назад к кораблю, – ни самого корабля мне не удалось разглядеть. Зато сама площадка на вершине пирамиды оказалась местом весьма примечательным. Прямоугольная, с четырьмя колоннами по углам и огромным круглым возвышением в центре. Колонны поднимались метра на два над прямоугольной площадкой. И где же собственно вход?

– Легенды говорили, что он здесь, – ответила мне принцесса, столь же ледяная и невозмутимая, как обычно.

– Легенды! – фыркнул я. – Мифы и сказания!

– Все величие нашего мира в прошлом, и ты должен это знать. А не верить легендам – значит не верить собственным предкам, – надменно продолжала она.

– Ага…

– Пока же эти легенды вели нас совершенно правильно.

Я на мгновение задумался, а потом задал вопрос, который мучил меня с тех пор, как я впервые увидел заросшую тропу:

– А кто и когда последний раз общался с Оракулом?

– Узурпатор общается с ним почти каждый день.

– Нет, я не так спросил… Кто и когда последний раз вживую видел Оракула.

Тут принцесса замялась.