Ключ от проклятой комнаты

– Айтишники вычислили. Хозяин компьютера второй месяц лежит в больнице. Некто проник в его кабинет, подобрал пароль и благополучно скинул видеофайл с флешки в папку отдела службы безопасности. Этакий информатор, дескать, смотрите. – Губанов наклонился вперед и выразительно повторил: – Смотрите и слушайте.

– Это липа, – убежденно сказала Лера. – В кабинете Шостока нет видеонаблюдения.

– Ошибаетесь.

– Думаете?

– Знаю. После просмотра файла я побывал в его кабинете. Конечно же, с позволения вдовы.

– И?..

– Рядом с дыркой от пули, о которой вы, конечно же, помните, висит регулятор кондиционера. Так вот в щиток вмонтирована видеокамера.

– Насколько я понимаю, ничего общего с официальной системой наблюдения она не имеет? – спросила Лера.

– Скорей это шпионаж.

– Куда ведут провода? – Задавая вопрос, Лера почувствовала, как замерло сердце. Она решила, что расследование подходит к концу.

Дмитрий развел руками и улыбнулся:

– Проводов нет…

– Как нет?

– Камера – беспроводная. Сидит на передатчике. Максимальное расстояние уверенного приема на монитор – 150 метров. И то на открытом пространстве.

– Что это значит? – спросила Лера.

– Это значит, что корреспондент-наблюдатель находится в нашем здании. Или недалеко от него.

– О чем говорил Трешкин с Шостоком?

– О разводе.

– О чьем разводе? – Лере вдруг подумалось, что Шосток хотел развестись с Леночкой.

Дмитрий расставил все по местам:

– Иван Васильевич Трешкин разводится со своей женой, поэтому обратился к Шостоку за консультацией.

– Могу я посмотреть?

– Прошу… – Губанов развернул монитор.

Лера увидела кабинет с непривычного ракурса. Шосток сидел за столом. На экране виднелся рукав от шубы Деда Мороза. Тот подошел к столу, снял шапку и бороду. Его выпуклый затылок казался продолжением лба, натянутого на сферическую болванку.

Губанов остановил просмотр:

– Дальше – конфиденциальная информация. У Трешкина не было ни малейшей возможности взять пистолет. Думаю, теперь Ивану Васильевичу понадобится только алиби на время гибели Сцейпек.

– Подождите-подождите… Кажется, я вспомнила. Мы можем посмотреть запись с камеры у лифта на первом этаже вестибюля за несколько минут до гибели Риты Сцейпек?

Без лишних вопросов Дмитрий поднялся с кресла:

– Идемте.

Они проследовали в соседнюю комнату, где у мониторов сидели двое охранников. Дмитрий склонился над пультом, взял лист и что-то на нем записал:

– Плюс минус десять минут. Камера у лифта на первом этаже.

– Сейчас… – охранник придвинул клавиатуру и мышь. – Смотрите.

На второй минуте просмотра двери лифта разъехались, и Лера стала водить пальцем по монитору:

– Вот, видите, это я… это Маша… А вот – Трешкин!

Вцепившись в портфель, Иван Васильевич выскочил из кабины и побежал к выходу.

– Вы знакомы?

– Нет, – ответила Лера. – Просто запомнила его. – Она улыбнулась. – У него голова похожа на электрическую лампочку. Ее будто ввернули в плечи.

Переглянувшись с охранником, Губанов улыбнулся:

– Считайте, что алиби Трешкину вы обеспечили. Осталось выяснить, с кем он говорил после убийства Шостока.

– С женой…

Все оглянулись на голос. В дверях стоял Васин.

– Он говорил со своей женой о разводе. Она это подтвердила. А в момент гибели Реутова Трешкина задержал наряд полиции за семейный дебош.

* * *

Филиция Павловна могла бы писать романы. В крайнем случае повести. Или рассказы.

Она пробежала глазами текст на мониторе и сама собой восхитилась. Кликнула мышкой по кнопке «Пуск». Нашла в компьютере калькулятор. Разделила один миллион на тридцать рублей. Получилось 33 333,3…

За ее спиной слышался размеренный стук молотка. Олег Иванович менял в кабинете плинтус.

– Готово? – спросила Филиция.

– Еще немного.

– Вы не знаете, какой на сегодня курс?

– Что?

– Какой на сегодня курс доллара?

Олег Иванович ненадолго задумался:

– А мне почем знать… Я их не покупаю.

– А я скоро куплю-ю-ю, – чуть слышно прошептала Филиция Павловна, затем округлила 33 333,3 до 50 000 и умножила на тридцать. Получилось один миллион пятьсот тысяч.

– Кругленько, – улыбнулась она и натренированным движением пальцев вбила новые цифры в текст. Потом допечатала:

«Передать указанную сумму в течение 24 часов. В противном случае…» – на минуту она задумалась, подбирая нужное выражение. Когда оно отыскалось, Филиция Павловна продолжила: – «Вышеупомянутая информация будет доведена до сведения правоохранительных органов».

– Правоохранительных или следственных? – Она закатила глаза, прикидывая, как лучше. – Правоохранительных лучше. – Она решила оставить так.

Комендантша увлеченно редактировала письмо в пол-листа. Между тем в кабинете сделалось тихо. Так тихо, будто там никто не работал.

Филиция Павловна не заметила, как Олег Иванович встал за ее спиной. По мере того как его глаза пробегали по строчкам письма, лицо делалось все бледнее.

Глава 31 Пострадавшие

– Можно?

– Это приемная, зачем спрашивать. – Маша говорила, не поднимая глаз, она заканчивала красить ноготь. – Кравченко сегодня не будет!

– Будет.