Ключ от опасной двери

— Вижу, что да, — лисья улыбка мгновенно преображается в злобный оскал. — Знаете, сколько таких же пустоголовых девиц из «Миража», жаждущих легких денег, пропадает без вести каждый год? Или думаете, что именно вас его люди не закопают в песках Мохаве[2] после первой же неудачи?

За несколько секунд в груди заканчивается кислород.

— Что? — беззвучно выдыхаю я.

Неужели Рид убивает неугодных хранителей ключей? Но ведь Линнет он отпустил!

— Вы производите впечатление законопослушной девушки, — детектив сбавляет напор и ласково обещает: — Если вас запугали и вынудили участвовать в преступлении, просто скажите об этом. Я смогу вас защитить.

Как же я мечтала, чтобы хоть кто-нибудь сказал мне это! В порыве благодарности хочется выдать ему все. Расплакаться и выговориться, пока меня не разорвало в приближающейся истерике.

Но вдруг это ловушка? И коп тоже куплен, как и дорожный патруль? Откуда он вообще знает про «Мираж»?

Хватит. Я больше никому не верю.

— Дайте мне встретиться с адвокатом, — цежу сквозь зубы я. — Без него я не скажу ни слова.

Сияющий винирами[3] Данте Пэрриш решает все вопросы за десять минут. Мне так и не выдвигают обвинения и отпускают за неимением улик.

Забрав смартфон, я выхожу из участка.

— Мисс О’Мара, сюда, — адвокат настойчиво придерживает меня за локоть и указывает на неприметный седан, припаркованный с противоположной стороны улицы. — Я провожу.

Еще до того, как он услужливо приоткрывает заднюю дверь, я знаю, кто окажется внутри — и не ошибаюсь.

Расслабленно откинувшись на кожаную спинку, Рид поворачивает голову и смотрит на меня. Молчит и ждет, пока я сяду рядом. И едва я неуклюже забираюсь в салон, выдает с привычным обманчивым равнодушием:

— Что ты сказала копам?

— Если они попытаются использовать записи допроса, мы это оспорим, — с широкой улыбкой встревает адвокат, расположившись возле водителя, но Рид игнорирует заискивание.

— Что ты им сказала? Дословно.

Под пронизывающим взглядом так и тянет ощупать себя и убедиться, что на мне нет «жучков». Да и откуда им взяться? Будь они в ключе, Риду не пришлось бы спрашивать. А одежду для задания принесли из химчистки, и вряд ли после стирки там уцелел хоть один микрофон.

— В основном… говорили полицейские… — сглотнув, запинаюсь я.

Пищевод распирает от нервного холодка. Я боюсь лгать Риду, но озвучить правду еще страшнее. Да и как это вообще можно произнести вслух?

«Коп утверждает, что рано или поздно вы закопаете меня в пустыне, как и других девушек. Какая чушь, не так ли, мистер Фоссберг? А еще он предлагает защиту, если я вас выдам».

— Выясняли, кем я прихожусь убитому. Почему мы стояли рядом, о чем беседовали.

Лицо Рида не меняет скучающего выражения, но я вижу по слегка прищурившимся глазам, что он мне не верит. Неужели каким-то неведомым образом узнал о предложении детектива?

— Я ответила, что мы обсуждали танцы, — продолжаю мяться я.

Плавно тронувшись, седан выезжает на шоссе и ускоряется в ровном потоке машин. Через плечо водителя я вижу на горизонте отсвет над отелями Стрипа и как никогда мечтаю вернуться в ненавистный «Мираж». Хоть в клуб, хоть на тренировку в зал — куда угодно, лишь бы не сидеть возле Рида.

— А что сказал тебе Батлер?

Напрасно я решила, что опасный момент миновал. Сейчас как никогда нельзя сболтнуть лишнего.

— Батлер? — переспрашиваю я, молясь, чтобы удивление вышло искренним. — Такого полицейского я не видела…

Рядом с Ридом волнение усиливается, а мысли скачут невпопад.

— Пострадавший, — с иронией поясняет он.

Как изящно. Не «убитый», чтобы не вызвать триггерных ассоциаций, и не «жертва несчастного случая», что прозвучало бы нелепо.

— А, Ларри, — киваю я — пришло время изобразить понятливость. — Сказал, что жил в Европе, а теперь вернулся.

Седан поворачивает на Тропикана-авеню и останавливается на светофоре между «Эскалибуром» и «Нью-Йорком». По мертвой петле «Роллер Костера»[4] проносятся желтые вагончики, и даже с поднятым стеклом я слышу дребезжание колес. Наверняка так сейчас грохочет и мое сердце.

— А еще он музыку к танцу подобрал, — я старательно сыплю ненужными подробностями, уводя разговор от мельчайшего намека на Кристину. — Хотел дать послушать, но не успел.

«Мираж» все ближе, но из-за плотного движения на Стрипе мы тащимся со скоростью улитки. Возле гигантской стелы с плакатом «О» я уже готова выскочить прямо на проезжую часть и пойти вдоль машин.

— И что-то про траки рассказывал. Вроде… он их перегонял.

— Траки? — каменная маска Рида на миг сползает, обнажив саркастичную ухмылку.

— Если вас интересует что-то конкретное, — осмелев, я задаю вопрос в лоб. — Может, вы уточните, что именно?

И, кажется, тон звучит слишком дерзко, потому что лицо Рида мрачнеет. К счастью седан заезжает на парковку «Миража». Я порываюсь выйти вслед за адвокатом, но меня удерживает крепкая ладонь, плавно опустившаяся на колено. Даже через ткань я чувствую ее жар.

— Полагаю, ты уже заметила, Кэтрин, — Рид с нажимом произносит мое имя, словно прикасается и к нему. — Что многие девушки в клубе страдают болтливостью.