Ключ к мечте

Торн и Лар во все глаза пялились на старшего брата, а потом, не выдержав, рванули к нему и засыпали вопросами. Еще бы! Даже я до сих пор не привыкла к тому, что мой дракон обрел крылья, а уж они…

Ночь уже вступила в свои права, когда Лис и Адария нырнули в лаз под старым дубом, явно решив разведать завтрашний путь. Конечно, пересечь границу можно и по берегу озера, но рисковать не хотелось.

Завтра свяжемся с Ардагарием, откроем моим ключом портал к граханам. Если успею, загляну домой, узнать, как дела у Ринары, Лиравира и Вайриса с женой. О том, что Ингар меня игнорирует, я старалась не думать, иначе на глаза набегали слезы.

— Поговорим? — неожиданно поинтересовался дракон, оказываясь совсем близко.

Я вздрогнула от неожиданности, кивнула и направилась с ним в глубь леса. Ингар остановился у дерева, подтолкнул меня к стволу. Спина коснулась шершавой коры, и я нервно сглотнула. Дракон уперся руками, нависая и пронзая темным взглядом. Сердце заколотилось, а ноги стали подкашиваться.

Нельзя же просто стоять и молчать! С ума сойти можно!

— Я знаю, ты злишься. И… и имеешь на это право.

— Ты признаешь, что виновата? — удивился Ингар.

— Да.

— И в чем же?

Он, что ли, издевается?

— Я ничего тебе не сказала, когда отправилась спасать Торна и Лара. И совершенно неподобающим образом вела себя после.

Ингар склонился, почти касаясь моих губ, заставляя едва ли не задыхаться от его близости.

— Не за то просишь прощения, ведьмочка. Ты от меня снова сбежала.

Рыкнул, заставляя смотреть в его черные бездонные глаза. Объяснять, что это не так, я не решилась.

— А Адария пообещала Лису слушаться его неделю. И он ее простил! — выпалила я, надеясь, что Ингар поймет намек.

— Да ты и пары дней не выдержишь, — спокойно возразил он.

— А ты проверь.

Ежики лесные, что я несу?

Ингар опалил щеку горячим дыханием, прижался теснее, взял меня за подбородок.

— Я обещал дать тебе свободу, Яна. И дал. Дайне не раз говорил: сожмешь мотылька в ладони, не выпустишь — обречешь его на прозябание в клетке. И это никому не подарит радости, не принесет счастья. А если отпустишь — он вернется, снова доверчиво сядет тебе на ладонь. Но почему-то он забыл рассказать, насколько это больно. Каждый раз переступать через себя, свою гордость, принципы и желания. Отпускать, когда больше всего на свете желаешь сжать ладонь.

Он выдохнул и продолжил тише:

— Я готов принять тебя любую, Яна. Готов положить весь мир к твоим ногам. Готов… Да только боги и ведают, на что именно я готов ради твоей улыбки!

В этот момент я просто наклонилась и нежно его поцеловала. А что еще делать с мужчиной, который так отчаянно любит?

— Пообещай… возвращаться.

— Да не сбегала я! — возмутилась, не выдержав.

— Пообещай.

— Настойчивый, невменяемый, несносный… дракон! Обещаю, — выдохнула в ответ.

Он ласково коснулся моих губ, а потом спокойно заметил:

— Предложение о неделе послушания принимается.

И почему сердце терзает подозрение, будто меня только что обдурили? И как так вышло, что вместо ссоры мы стали целоваться? Совсем не поняла. Но, ежики колючие, до чего же хорошо… и сладко. И сдается, от следующей недели я получу удовольствия не меньше, чем Ингар.

* * *

Ход под корнями старого дуба был старым и заброшенным. Им давно не пользовались, поэтому корни проросли между креплениями балок, мрачновато свисали с потолка. Приходилось то и дело уворачиваться, боясь за них зацепиться. Ингар старался уберечь меня от этих столкновений, все равно не успевал. Адария ругалась на чем свет стоит, и лишь Лис вышел через ход таким, как был. Не заляпанный грязью, не расцарапанный, словно дрался со стаей диких котов, довольно потягивающийся. Мы же счищали листья и пыль, а потом, промыв царапины в бегущем ручье, сели передохнуть.

После пересечения границы магия вернулась, но мы пока ею не пользовались. Хотя никакой погони не было. Думаю, история с магами закончилась так, как я и планировала.

Лис отправился охотиться и добывать кроликов. Торн, Лар и Ингар сочиняли письмо отцу и спорили до хрипоты, что и как ему сообщить. Использовав ключ, мы с Адарией, отправились домой навестить друзей.

Лиравир и Ринара, одетые в запачканные краской халаты, увлеченно помешивали что-то в котле сразу двумя длинными ложками.

— Не выйдет.

— Ты не пробовал.

— Да говорю же…

— Привет! А что происходит? — поинтересовалась я, рассматривая абсолютный бардак вокруг.

Валялись колбы и пустые флаконы, рассыпались по полу травы, в углу что-то дымилось в пятилитровой кастрюле, а в воздухе одуряющее пахло сиренью. Я предсказуемо чихнула, и Лиравир тут же распахнул окно.

— Адария, Яна! — кинулась к нам русалка и крепко обняла.

Нос у нее был заляпан чем-то синим, а волосы казались слегка зелеными.

— Мы новое зелье учимся варить. Нашли один рецепт, и вот…

— Пятые сутки веселимся, — заметил Вайрис, показываясь в дверях.

Выглядел морской правитель еще страннее, чем Ринара и Лиравир. На нем были разодранные бриджи темно-синего цвета, некогда белая рубашка, испачканная серо-бурыми пятнами, а на голове красовалась конструкция из раковины, напоминающая строительную каску.