Ключ

Демид вдруг осознал, что стоит перед этой горой из цветов не один, кто-то был рядом, и это присутствие постороннего человека раздражало, нарушая течение тяжелых, но, как ни странно, уже не столь болезненно-горьких мыслей. Оглянулся: Лариса. Стоит и смотрит на портрет, врезанный в грань зеленой пирамиды. Взглянув на Демида, девушка тихо проговорила:

— Вот тоже прощаюсь с Ольгой Степановной…

— Разве ты ее хорошо знала?

— Лучше, чем ты думаешь. А сейчас поехали домой, не нужно тебе здесь долго оставаться.

«Она же только что перешла в десятый класс, — подумал Демид, — а разговаривает, как старшая…»

Молча доехали до Борщаговки.

— У тебя есть немного свободного времени? — спросил Демид.

— Конечно.

— Помоги мне… перенести книги.

Они нашли управдома, Стеллу Ивановну Громову, и та, увидев Демида, встретила его, как своего спасителя.

— Выручи, пожалуйста, — попросила Громова, — выброси всю эту рухлядь из квартиры. Понимаешь, когда жилец уезжает, я от него требую убрать, вымыть квартиру и уж потом даю справку о выписке из домовой книги. А здесь… Может, подружка твоя поможет?

— Помогу, разумеется.

— А ключи потом принесете мне. Если что захочешь, возьми себе. Кому это старье нужно?

В квартире Ольги Степановны еще держался слабый запах табака и кофе.

— Ты не куришь? — спросила Лариса.

— Нет. А ты?

— Иногда. Когда захочется немного пофасонить.

— Брось, — строго сказал Демид.

— Хорошо, брошу, — покорно согласилась девушка, и вдруг лицо ее осветилось улыбкой, не очень уместной в эту минуту. — Послушай, Демид, ведь в эту квартиру в скором времени переедут новые жильцы, и наверняка это будет молодая пара, потому что квартира маленькая… Давай приготовим им подарок; сделаем здесь все так, чтобы они сразу почувствовали себя, как дома.

— Прекрасно придумала, Лариска, а ты, оказывается, не такая легкомысленная, как тебя охарактеризовал твой дед Аполлон Вовгура.

— Аполлон Вовгура был ярчайшей личностью, — быстро подхватила девушка. — А вот почему он свое внимание остановил на тебе — и по сей день для меня остается загадкой. И в этом причина того, что я тоже заинтересовалась тобой. Не мог он ошибиться, должно в тебе быть что-то необыкновенное. Может, это я по своей глупости не вижу.

— Во мне и нет ничего необыкновенного, — сказал Демид. — Ты, выходит, права.

— Нет, все-таки должно что-то быть.

Они работали до самого вечера, и когда все было вымыто, вычищено, расставлено по местам, позвали Громову.

— Принимайте квартиру.

— Я же сказала: все выбросить.

— А разве так хуже?

И вдруг Громова, эта вечно озабоченная и чем-то недовольная женщина, улыбнулась.

— Повезло кому-то. Хорошо придумал, Демид.

— Это не я придумал — Лариса.

— Неважно, кто придумал. Важно, что хорошо сделали. Спасибо.

И снова улыбнулась, на щеках заиграли лукавые ямочки, и лицо вдруг помолодело, стало добрым и привлекательным.

— Ко мне не зайдешь? — спросил Демид Ларису.

— Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. Сейчас, наверное, отец ждет.

— Спасибо тебе.

— Ну что ты! Не за что, — и побежала вниз, забыв о лифте, каблучки звучно процокали по ступеням, словно отбивали чечетку.

— Хорошенькая девочка, — вдруг сказала Громова. — А будет еще краше. И все же не женись на ней…

Демид оторопело взглянул на женщину, не поверив своим ушам.

— Жениться?.. Я вообще не собираюсь жениться. Что это вам взбрело в голову?

— Хотела тебя предупредить… Понимаешь, я не один день живу на свете и заметила, что дурные люди липнут к дурным, как иголки к намагниченным ножницам. Может, я ошибаюсь, и Лариса неплохая девочка, но почему-то она всегда оказывается в центре сомнительной компании… Хотя, извини, конечно, если я сказала что-то не так… Только знаешь, если ты имеешь на нее влияние, то отвлеки ее от дурной компании, где верховодит этот адвокат…

— Тот, что с бородкой?

— Вот видишь, и ты знаешь… Сам он сухим выйдет из воды, скользкий, как уж, а Ларису мне жалко. Запутается — потом не выберется. Впрочем, не моя печаль. И ты ей не брат и не сват, пусть сама думает. Счастливо тебе!

Повернулась и пошла вниз по ступеням, видно, тоже забыв о лифте. Выходит, и управдому этот разговор был неприятен. Демид постоял немного, раздумывая, посмотрел на дверь, которая не один раз распахивалась, впуская его в уютную, пропахшую табаком и кофе комнату старой учительницы, и медленно направился к себе.

Книги высились вдоль стен внушительными стопами. Какую прекрасную библиотеку подарила ему Ольга Степановна! И не только библиотеку, подарила и время для чтения! Он же теперь свободен, как вольная птица! Вот только сходит к Гафии Дмитриевне, в последний раз, скажет, что ее наряды ему больше не нужны. Потом купит бутылку шампанского и отправится к Колобку, отдаст ему долг, до последней копеечки, с великой благодарностью. Они выпьют по бокалу шампанского и распрощаются, как мужчина с мужчиной, а на прощание Демид обязательно скажет Трофиму Ивановичу, что в случае необходимости всегда готов прийти ему на помощь.