Ключ

Прозвучал короткий звонок.

Лариса! Он узнавал ее звонок безошибочно. Чего ради она к нему на ночь глядя?

Открыл. Девушка, как утренний цветок, в белом платье, стояла на пороге. В руках три книги. Интересно, это все ведь книги Вовгуры!

— Удивлен?

— А как же? Логичнее было бы тебе быть у адвоката.

— Совершенно верно, но я, как видишь, пришла к тебе. Бери свои книги.

— Как они у тебя очутились? Проходи, садись…

— Спасибо… Это не имеет значения. Важно, что очутились. И еще важно, что ты забыл о просьбе моего деда.

— Откуда ты знаешь, что забыл?

— Потому что иначе давно бы похвастался. Вы все хвастуны, и ты — не исключение. Не можешь ты создать такую машину.

— Ты пришла, чтобы сказать мне об этом?

— Нет, я пришла, чтобы вернуть тебе книги. Их у тебя украли, а ты и не заметил. Все. Будь здоров. Жаль, что не оправдал ты надежд деда. Спокойной ночи.

— Подожди, я провожу тебя.

— Проводи, буду благодарна. И вправду страшновато: на улице темень, а я в белом платье…

— Вот видишь. Идем.

Он подошел к девушке, неожиданно взяв за талию, легко приподнял на вытянутых руках.

— Какая ты красавица!

— Не смей меня трогать! Все вы одинаковые.

Демид бережно опустил девушку и, не отрывая от нее взгляда, распахнул дверь.

Они вышли на бульвар и долго шли молча. Теплый, но по-ночному свежий ветер дремотно, тихо перебирал легкие пряди Ларисиных волос, дотрагивался до ее обнаженных рук, ласково касался разгоряченного лица Демида.

— Ты и вправду пойдешь за него? — наконец нарушил он молчание.

— Нет, — ответила Лариса, — не пойду.

Демид молча внимательно поглядел на нее и вдруг обнял за хрупкие плечи, прикрытые легким шелком. «Ты же совсем замерзла». — «Нет, мне тепло». Шли они по ночному пустынному городу, казавшемуся от этого торжественным и чужим.

— Теперь отпусти меня, — сказала девушка. — Вот я и дома. Отец ждет у подъезда, а от него не знаешь чего ждать… Удивительное дело все-таки, книги украсть можно, а знания, талант — нет.

Демид остался один. Видел, как из подъезда вышел отец Ларисы, как прощально мелькнуло и исчезло белое платье. Удивительный покой охватил душу. Он чувствовал около груди тепло Ларисиного плеча, тепло ее ладони… Век бы стоял так, не трогаясь с места и глядя в ее окна. Он и не знал раньше, что это и есть счастье…

Теперь он обязательно докажет всем, и в первую очередь Ларисе, на что он способен, он непременно сделает и запустит свою машину!

С первого августа ему идти в отпуск, но он никуда не поедет, примется за работу, за месяц многое можно успеть.

На следующий день в цехе Павлов, присмотревшись к своему наладчику, весело спросил:

— Что хорошего случилось в твоей жизни, Демид?

— С чего вы взяли, Семен Александрович?

— Выглядишь ты сегодня, как именинник. Весь так и светишься, уж не влюбился ли часом?

— Нет, эта забота не для меня. Невесту еще в люльке качают, — ответил Демид.

— Ошибаешься, она уже по земле ходит совсем близко, рядом с тобой. Подожди немного, постучится и к тебе радость. Она никого не обходит стороной. А пока, чтобы не скучать в ожидании, принимайся за отладку канальных отводов.

Эту работу Демид любил больше всего. ЭВМ со своим комплексом канальных разветвлений — это особый мир, с множеством различных проблем и возможностей. Разобраться в этом, сделать так, чтобы все хитросплетения схем раскрыли свои секреты, — как этого хотелось Демиду! Но он понимал, сколько еще темных закоулков, непройденных коридоров, непознанных возможностей встанет перед ним, как многому еще надо учиться, многое знать, чтобы стать настоящим мастером. И верил, настанет эта минута, счастливая для мастера-наладчика, когда его ум, словно подключившись, сольется с мозгом электронной машины…

Странная мысль.

А почему странная? Может, будущее электронно-вычислительной техники и состоит в том, чтобы суметь подключить мозг человека непосредственно к машине.

Беспочвенная эта фантазия или реальность? Сможет ли человек когда-нибудь достигнуть подобного? Поговорить бы с кем-нибудь, разбирающимся в этой головоломке.

Лубенцов! Демид вспомнил это имя и взглянул на часы. Через две минуты перерыв. Вряд ли в ближайшее время ему удастся поговорить с профессором о будущем кибернетики. Разговор состоится, но скорей всего по другому поводу.

— Галя, посмотри-ка сверхоперативную память, кажется, она барахлит, не все команды проходят, — попросил Демид, уже шагая к выходу.

— После перерыва, — послышалось в ответ.

Демид выбежал из цеха, через проходную — к телефону-автомату. Набрал номер регистратуры поликлиники, попросил позвать Софью Павловну, страшась услышать что-то неожиданное, но в трубке голос медсестры спокойно ответил: «Сейчас позову». Демид вздохнул с облегчением, а когда услышал ровный голос Софьи, обрадовался и тут же спросил, как идут ее дела.

— Сложно. Когда я вчера сообщила ему, что иду в театр, он только и смог сказать: «Я так и знал, иначе и быть не могло». Слышал бы ты его голос! Тусклый, будто мертвый. Пожалуй, мы напрасно…

— Нет, не напрасно!

— Понимаешь, Демид, мы неправы, так нельзя… Слышал бы ты его голос. Я… — и добавила совсем тихо: — Люблю его…