Ключ

— Сведу, конечно. Но меня, Рол, сейчас больше Ведьма интересует. Вот кто наверняка знает, как вернуть меня обратно, — Никита навалился на стол, и Рол склонился навстречу, — ей богу Рол, её дом переполнен, просто переполнен вещами из моего, из старого мира!

— Ве-е-едьмы, — Рол поморщился, — гадалки, ворожеи, чревовещательницы... Мошенницы! Никогда еще не встречал человека, действительно наделенного даром. Не в этом ваша сила.

Домовой явно не был настроен на встречу с ворожеей, а, может, дулся на то, что теперь Никита искал помощи вовсе не у него.

— Анатоль! — Никита не мог скрыть досады в голосе.

— А? — тот все еще был занят девушкой, поил её разбавленным красным вином из треснутой глиняной кружки, хотя бледный румянец уже вернулся на фарфорово-белую кожу.

— Анатоль, будь другом, сходи к Ведьме. Тут и шагу не ступить из казармы, а мне нужна её помощь. Бьюсь об заклад, она знает другой переход, и переход этот расположен где-то рядом. Я б просто ушел... Да.

Шевельнулось что-то протестующе. Поднялось волной и схлынуло. Никита замолчал, внезапно и глубоко задумавшись.

— Схожу. Сегодня ж. Новые связи. Знать. Сам король, — отрывисто отвечал Анатоль, но Никита уже не слышал его.

Ему вдруг стало до смерти жаль Рокти. Вспомнились яростные зеленые глаза и стройные загорелые лодыжки. Невольная улыбка тронула губы.

— Глупышка, — прошептал Никита еле слышно.

— Божественно красива, — продолжал бормотать Анатоль.

— И я пойду! — встрепенулась вдруг девушка. — Можно? — Тоненькие бледные пальчики робко коснулись такой же бледной руки Анатоля.

Никита встряхнулся и поднял голову, посмотрел на них пристально. Анатоль улыбнулся, обнажив крупные, чуть выступающие вперед зубы, склонился ниже, задевая рыжими локонами девичье плечо. Девушка ответила ему чуть изогнутыми уголками губ.

— Болтают, будто у Ведьмы самый красивый садик в пригороде и необыкновенный дом, — щебетала Нинель.

— О, да! Шикарно! Я покажу! — Анатоль яростно закивал, глаза его горели.

Никита усмехнулся. Покачал головой. Вдовушка-графиня могла распрощаться со своей страстью. Но как бы мило ни ворковала эта парочка, он поставил для себя первым делом потолковать с Анатолем. Конечно, не всякий позарится на девицу с кроваво-алым, как у вампира, взглядом. Вряд ли у неё было много поклонников — и тем больнее будет разочарование, если этот покоритель женских сердец найдет себе очередное увлечение. В голову вдруг пришла новая мысль. А ведь Анатоль действительно пользовался успехом у женщин. Этим стоило бы воспользоваться.

— Решено, — хлопнув по коленям, Никита встал. Поднялся и Анатоль. Рол задрал голову, почуяв неладное. — Вы уж вдвоем договаривайтесь, но, Анатоль, — шагнув, Никита приобнял его за плечи, провлек два шага по направлению к потрескивавшему камину. — Мне нужно, чтоб ты сам, понимаешь, — Никита снизил голос на пару тонов, — сам, один на один поговорил с ведьмой.

Анатоль вскинул удивленный взгляд. Никита вздохнул.

— С твоим подходом к женщинам... — и замолчал, как мог многозначительно. Веснушчатая физиономия расплылась в улыбке от уха до уха.

— О, да! — Анатоль хлопнул Никиту по плечу и, гоготнув, поспешил к выходу из казарменной трапезной, где и был устроен маленький тайный совет заговорщиков.

Никита скорчил кислую рожу ему в спину. Девушка шла к выходу, поддерживая под руки едва плетущуюся старуху, Анатоль поспешил подхватить локоток девушки. Рол, проходя мимо, преядовито заметил:

— К вашему сведению, молодой человек, у меня великолепный слух!

— Кто бы сомневался, — пробормотал Никита, глядя вслед маленькому зануде.

Веры в эту команду было чуть, но ведь это были единственные его союзники. Верные друзья — эта мысль рассеяла половину сомнений. Искренняя дружба была как раз тем, чего ему сейчас катастрофически не хватало. Как ни повернулись бы дела, а Никита уже был благодарен своему маленькому тайному союзу, призванному спасти его от больших политических интриг. Он улыбнулся и побежал во двор, где уже наверняка начиналось утреннее построение.

Глава 16

Ведьма проснулась с жуткой головной болью. Да и сердце непривычно саднило.

Поднялась на ложе — тихонько закачались серебряные цепи, всё закружилось, и она упала обратно на подушки. Прикрыла глаза, чтоб не видеть медленно вращающегося балдахина, сглотнула.

Ей снился кошмар. Обжигающее прикосновение. Чуждое. Омерзительное. Нечеловеческое.

Нет!

Озарение было столь внезапным, что она снова вскочила. Преодолевая головокружение, поднялась на подгибающихся ногах, оперлась было на покачивающуюся постель, да тошнота подкатила к горлу, и Ведьма упала на каменный пол.

Она приняла на себя удар. Сработала защита, поставленная Тринадцатью — боль растеклась по кольцу, отозвавшись в каждом, заполонив собой город, и каждый теперь был предупрежден, всякий — встревожен. Но лишь её разум был осквернен чужим прикосновением, и лишь она могла бы узнать тварь.

Тварь.