Клипер «Орион»

Пропело десять минут, и над планширем фальшборта показались головы доктора и санитара. Доктор сказал, растерянно разводя руками:

— Никого нет. Не нашли. Все брошено.

— Вот оказия! — добавил заметно повеселевший Карпушин. — Хоть шаром покати.

Матросы обыскали весь парусник и не нашли никого. На палубе был относительный порядок, люки трюмов закрыты. Видимо, несколько раз волны попадали на палубу и разбросали канаты и даже перебросили несколько концов через борт. В каюте капитана на полу валялось белое шерстяное одеяло и осколки графина. В кубриках матросов тоже большинство коек оказались неубранными, на полу валялись матросские робы. Все говорило, что матросы ночью вскочили с коек и в панике оставили кубрик, потому что в другом случае они должны были одеться, как бы срочно ни потребовались на палубе. Судовых документов не, было, кроме вахтенного журнала. Он лежал в специальном гнезде на переборке у штурманского столика. Последняя отметка в нем была недельной давности. В трюмах, куда не без опаски спустились матросы, находился груз: кожа и шерсть.

На камбузе кто-то похозяйничал: кастрюли катались по полу, видно было, что из котла небрежно доставали кашу с консервами, следы этого блюда были и на плите, и на полу камбуза. В кладовой двери распахнуты настежь. Она почти пуста, и тоже, видно, разграбили ее в спешке; копченый окорок валялся у порога, пол усеян битым стеклом и осклизлыми томатами и огурцами. У носовой надстройки стояло пять бочек с пресной водой, но видно, что их здесь было больше: лежали перерубленные канаты.

— Ну что вы скажете по этому поводу? — спросил Стива Бобрин у Фелимора, останавливаясь посреди палубы. — Как все это понять?

Лейтенант Фелимор сказал:

— В Атлантике в 1872 году при очень похожих обстоятельствах исчезла команда бригантины «Мария Целеста». Вы должны знать об атом необыкновенном случае.

— Что-то припоминаю. В Корпусе слышал, да, да, конечно слышал. Но там не было и спасательных шлюпок, а здесь все налицо!

— Действительно, здесь явное преступление. Судно разграблено! А люди или увезены, или все убиты, — сказал Фелимор.

— По всей вероятности. Любопытно, но чья это работа?

— Для обычных пиратов, что еще водятся в Индонезии, район слишком удален от берегов и лежит на трансокеанской линии.

— Так кто же, по-вашему?

— Я могу только высказывать предположения…

— Ну, конечно, улик нет.

Подошел врач и почему-то шепотом сказал, что на палубе обнаружена запекшаяся кровь и на ней след каблука.

Глядя на этот след, Фелимор сказал:

— Очень похоже на каблук обуви, которую носят на военных судах. И я все больше прихожу к мысли, что здесь побывал «Хервег» и почему-то внезапно скрылся. Я не настаиваю, но уверен, что если рейдер повстречался с несчастной «Синей птицей», то это дело рук его капитана. Мы убедились, на что способен этот человек.

Бобрин иронически скривил губы:

— Не знал, что вы последователь Шерлока Холмса.

— Да, я люблю этого литературного героя, и он, безусловно, нашел бы виновников этого преступления.

— Остается сожалеть, что его здесь нет. Сигнальщик! Передай, братец, что команда покинула баркентину.

На «Синей птице» побывали командир и старший офицер.

— Жуткое дело! — сказал Воин Андреевич. — Действительно, похоже на зверское убийство, и я склоняюсь к мнению лейтенанта Фелимора, хотя не хочется верить, что военные моряки способны на такое…

— Я нисколько не удивлюсь, если все это когда-нибудь подтвердится, — сказал Николай Павлович. — Рюккерт всегда вел себя как пират, вроде Моргана или Дрейка.

— Не приведи бог очутиться в таком положении! — Воин Андреевич, печально нахмурившись, стал наблюдать за матросами, которые поспешно наводили порядок на палубе, крепили паруса, изредка перебрасываясь парой слов, и то шепотом. К ним подошел старший офицер и тоже очень тихо стал давать какие-то указания.

— Жаль оставлять такой корабль, — сказал он, подходя к командиру. — Мы могли получить за него приличный приз. Если бы…

— В том-то и дело, мамочка моя. Мы можем потерять месяц, а то и два, пока будет идти следствие. К тому же не исключена возможность, что на нас наложат лапу союзнички. Лучше всего оставим его в покое и сообщим в Сидней, а также окрестным судам о его местонахождении.

— Представляю, какая начнется гонка за право получить приз.

— И мы кое-какие перья вырвем из хвоста «Синей птицы». Надо взять карты, воду и продукты.

— Я уже вызвал баркас…

Через два часа клипер продолжал свой бег, оставив «Синюю птицу» с ее тайной среди водной пустыни.

Матросы с облегчением вздохнули, когда скрылись мачты несчастного корабля, но еще долго, пока не нагрянули новые события, коротая долгие вахты, в кубриках и на баке главной темой их разговоров была судьба экипажа баркентины.

Яванское море