Клинок предателя

Бал взглянул на меня, и искра сверкнула в его глазах — теперь, оглядываясь назад, я думаю, что это была слеза.

— Знаешь, сколько прошло с тех пор, как умер король Агрид? — спросил меня Бал. Я покачал головой, он наклонился еще ближе и прошептал прямо в ухо: — Почти сто лет.

Сердце затрепетало у меня в груди, словно молнии забушевали в крови. Я мог…

— Будь ты проклят, Бал, — взревел трактирщик на всю комнату. — Не забивай мальчишке голову этим дерьмом.

— Что вы имеете в виду? — спросил я и не узнал свой голос. Трактирщик вышел из–за стойки.

— Этих проклятых плащеносцев никогда не было, нет и не будет. Это просто байки, которые рассказывают недовольные жизнью неудачники. Странствующие магистраты в кожаных плащах, которые дерутся на шпагах и выслушивают жалобы нищих крестьян и рабов? Чертовы сказки, парень. Такого и быть не могло.

От того, с какой легкостью он опроверг существование плащеносцев, я вдруг почувствовал себя ничтожным и пустым, словно наша жалкая хибара, наполненная лишь пустыми мечтами мальчишки и бесплодными надеждами одинокой женщины, которая холодными зимними вечерами все еще глядит в окно в ожидании давно бросившего ее мужа. Бал попытался возразить трактирщику, но я перебил его:

— Вы врете… врете! Плащеносцы были и делали всё, что о них рассказывают. Глупый грязный король Агрид запретил их, но Цеоло знал! Он сказал, что в один прекрасный день они вернутся. И они вернутся!

Я бросился к двери, пока меня кто–нибудь снова не ударил, но остановился и, обернувшись, прижал кулак к сердцу.

— И я стану одним из них! — сказал я. И на сей раз это действительно прозвучало как клятва.

* * *

Вторая история, которую я должен вам рассказать, произошла два года назад в Шеверане, крупном торговом городе на юге Тристии. Все началось с женского крика:

— Чудовище! Отдай мою дочь!

Женщине было около тридцати, как и мне, у нее черные волосы и голубые глаза, такие же как у девочки, которую я нес на руках. Наверное, женщину считали даже красоткой, когда она молчала.

— Мама, что случилось? — спросила девочка.

Я увидел малютку, когда она упала с разбегу, зацепившись ногой за прилавок торговца фруктами на углу улицы. Глаза ее были исполнены ужаса: она сказала мне, что за ней гнался человек в рыцарских доспехах, но, когда я оглянулся, тот уже скрылся в толпе. Я взял девочку на руки и отнес домой; жила она недалеко, но все время путалась и забывала дорогу.

— Она ушибла лодыжку, — сказал я, стряхивая капли дождя с волос, чтобы они не заливали глаза. В Шеверане всегда идет дождь.

Мать девочки вбежала в дом — я подумал, что она хочет принести полотенце, но вернулась женщина с длинным кухонным ножом.

— Отдай сейчас же мою дочь, шкурник! — закричала она.

— Мамочка! — крикнула девочка мне прямо в ухо.

В этой истории все много кричали. Так что лучше к этому сразу привыкнуть.

— Говорю вам, девочка ушиблась, — сказал я. — Будьте так добры, позвольте войти, чтобы я мог спустить ее на пол. После этого можете попробовать зарезать меня, если хотите.

Женщина решила, что я пытаюсь ее обмануть, и стала звать на помощь.

— Драная шкура! Караул! Помогите! Шкурник схватил мою дочь!

— О святой Загев, Вызывающий слезы песней! — взмолился я. — Просто позвольте мне спустить малышку на пол.

На помощь ей никто не пришел; женщина с опаской оглядела меня, а затем отступила назад, пропуская в дом, но нож все еще держала наготове. За себя я не беспокоился: плащ делал меня неуязвимым для ножа, но в пылу борьбы женщина могла бы покалечить собственную дочь.

В главной комнате стояла небольшая лежанка. Я уложил на нее девочку, но малышка тут же вскочила и скорчила гримасу, коснувшись больной ногой пола.

Женщина подбежала к ней, сжала в объятиях, потом отодвинулась и принялась трясти и осматривать дюйм за дюймом.

— Что вы с ней сделали?

— Всего лишь помог встать, когда она упала, принес сюда и выслушал ваши крики. Больше ничего.

Девочка поглядела на нас.

— Это правда, мамочка. За мной погнался рыцарь, а этот дяденька мне помог.

Мать посмотрела на меня, затем на нож, все еще разделявший нас.

— Милая Беатта, глупышка, рыцарь бы никогда не причинил тебе зла. Скорее всего, он пытался защитить тебя.

Беатта насупилась.

— Это просто смешно, — сказал я. — Я собирался купить яблоко у торговца фруктами, когда…

В этот миг в дом вбежали двое мужчин и мальчик лет двенадцати.

— Святые угодники! Мерна, что случилось? — спросил тот, что был выше.

Все трое походили друг на друга — темно–русые волосы, квадратная челюсть, коричневая мешковатая одежда. Мужчины вооружились молотками, мальчик сжимал в руке булыжник.

— Шкурник схватил мою дочь! — заявила Мерна.

Я поднял перед собой руки, словно говоря: пожалуйста, не нападайте на меня.

— Это недоразумение, я…

— Недоразумение, ладно. — Мужчина шагнул вперед. — Думаешь, мы здесь рады шкурникам, которые приходят сюда и нападают на наших женщин?

— Да уж, — подтвердил другой. — Слуги дохлого тирана нам тут не нужны, шкурник.

Несмотря на мое желание развеять напряжение, я вдруг обнаружил, что держу в правой руке рапиру и ее острие находится у самой шеи работяги.