Клинком и сердцем. Том 3

- Во что? В работу тюремной службы? - Грегор недоуменно поднял брови. — Я что, тюремщик, стражник или, упаси Благие, палач?! Может, мне еще им заключенного лично к плахе доставить? Вы им предложили его забрать, ну так пусть забирают, я не против. А если у них это не получится, это полностью их сложности. Вас я лично прошу, магистр Ладецки, осуществлять должный надзор над безопасностью территории Ордена любыми необходимыми средствами. Три дня… Хоть смену себе назначьте, что ли. Думаю, в желающих недостатка не будет?

Грегор испытывал острое, почти болезненное удовольствие человека, сделавшего совсем не то, чего от него ждали. И знал, что прямо сейчас магистр боевиков его искренне уважает, хотя решение Грегора дало всего лишь отсрочку.

- Какое там недостаток? - расплылся в ухмылке Ладецки. - Дюжину с лишним уже прогнал. Нет уж, милорд, я эту кашу заварил, я здесь и отсижу, сколько положено. Другим карьеру портить не стану. Но вы сами…

- Мою карьеру испортить уже трудно, — усмехнулся Грегор. - Не берите в голову, Ладецки.

Про себя он подумал, что из кресла Архимага обычно переселяются только на кладбище. По старости, по болезни, в бою, как старый Кастельмаро, а то и на плаху. Пожалуй, он будет первым, кто покинет его по собственной воле, если сможет. Но вот тем, что Совет лордов стал многовато себе позволять по отношению к Ордену непременно стоит озаботиться, как и чисткой самого Ордена - слишком много тварей в человеческом обличье внезапно завелось в его рядах.

Выйдя из караулки Службы безопасности, Грегор свернул к основному зданию Академии и прошел по целительскому крылу к палате Ревенгар. В первый момент он не узнал коридор, превратившийся в подобие оранжереи! В каждом простенке стояли корзины и ведра с букетами, видимо, ваз не хватало. Розы, лилии, фиалки, какие-то иные растения, названия которых он не знал! Белое, лиловое, желтое, розовое, алое и пурпурное великолепие! В замешательстве он остановился, понимая, что присланные им цветы наверняка затерялись в этом роскошном многообразии, а он ведь даже карточек не прикладывал! В отличие, кстати, от многих букетов, из которых они как раз торчали. Ну и как это понимать?! Не принцу же все это присылают!

Он почувствовал себя совершеннейшим дураком и только обреченно покачал головой. Все из-за Барготова Холма! Ему пришлось оставить Айлин сейчас, когда ей особенно тяжело и страшно. Ее репутация разрушена, она связана магическим арканом с двумя чужими мужчинами и вряд ли понимает, что происходит, а он, тот, кто поклялся ее защищать… Он в который раз не оказывается рядом, когда нужен ей! Что ж, во всяком случае, Академия приняла ее как героиню, о чем еще могут говорить эти букеты? А Грегор теперь постарается…

Палата Айлин оказалась пуста. Целитель, дежуривший на посту, сначала в ответ удивился его недоумению, а потом понимающе закивал и почтительно сообщил, что по распоряжению милордов магистров Бреннана и Роверстана адептка Ревенгар ночует в одной палате с бывшими спутниками. Очень сильная ментальная связь, милорд! Нет, подробности ему неизвестны, извольте спросить у милордов магистров.

И снова Роверстан! Грегор раздраженно прикусил изнутри губу, возвращаясь по коридору к указанной палате. Глупо ревновать, но… Вишневая ночь не выходила у него из памяти. Да, он готов помнить всю жизнь, что Роверстан оказался на том холме и помог Айлин, он готов быть благодарным, но… просто пусть разумник держится подальше от его невесты, как только закончит лечение. Ведь их теперь ничто не связывает? А Грегору нужно увидеть Айлин как можно быстрее! Ну и принца, разумеется. Стоит выяснить отношения с Вальдероном сейчас, пока Грегора еще не связывает долг верноподанного. Некоторые слова не скажешь королю…

Перед самой дверью палаты Грегор сбавил шаг и остановился, услышав мужские голоса. Ах да, точно, там же еще наемник! Один из мужчин с легким итлийским акцентом что-то рассказывал, второй посмеивался, иногда роняя удивленные возгласы, а потом…

- Ну и зараза ты, Лу! - с насмешливым восторгом сказал этот второй, и Грегор задохнулся, словно в него опять угодила фраганская стрела.

Голос Малкольма он бы узнал из тысячи.

Постучав, дожавшись ответа и толкнув дверь, Грегор ступил в палату на едва гнущихся ногах, рассудком понимая, что этого просто не может быть. Да и голос какой-то странный… Как будто из очень далеких воспоминаний.

Дверь мягко закрылась у него за спиной, и Грегор замер, глядя на обычную целительскую палату, перегороженную надвое плотной ширмой. В той части, куда он попал, стояли рядом две кровати. На той, что была ближе, лежал, опираясь на локоть и отвернувшись от Грегора, молодой человек, небрежно укрытый одеялом. Его лица не было видно, только затылок с волнистыми черными волосами, связанными в хвост, и Грегору на миг показалось, что это он сам, Грегор Бастельеро двадцати юных лет, отлеживается после очередной рискованной проказы, развлекая своего друга и сюзерена.