Клинком и сердцем. Том 3

Никто в здравом уме не украшает склеп как праздничное весеннее древо! То есть никто в Итлии! А вот синьор Кастельмаро явно ничего особенного не видит в этом варварстве. Напротив, ему нравится, как и остальным гостям! Поразительная страна…

Он отдал повод Донны подбежавшему слуге и с восторгом воззрился на дорожку, ведущую к дому, по обеим сторонам которой уходил вдаль прекрасный и тоже очень строгий парк. Все деревья высажены по линейке, кусты пострижены шарами, узкие клумбы-рабатки выверены по нитке, и цветы на них подобраны с исключительным искусством, но тоже в сине-лиловых тонах. И ни одной лишней травинки, косо торчащей веточки или вольно раскинувшегося куста.

- Бедная синьорина, — пробормотал он по-итлийски. - Здесь же тоскливее, чем на кладбище.

Словно отвечая на его мысли, с высоких вязов в глубине парка поднялось черное облако, потревоженное суматохой.

- Знаменитые вороны Бастельеро! - усмехнулся Кастельмаро, взявший на себя роль проводника. - Слышали о них, ваше величество? Говорят, перед смертью главы рода они куда-то исчезают и возвращаются, лишь когда титул принимает новый глава. Впрочем, такие приметы есть почти у всех старых семей.

- И у вашей, синьор? - поинтересовался Лучано. - О, простите, если это секрет!

- Никакого секрета, — пожал плечами боевик. - У нас дома перед смертью членов семьи воют собаки. Видели наш герб?

Лучано кивнул, вспомнив серебряную борзую на лазоревой эмали той самой фляжки, и уже в который за сегодня раз передернулся от смутной тревоги. Вороны, сделав несколько кругов над особняком и садом, медленно опускались на прежние места, но несколько птиц так и продолжали летать над островерхими башенками палаццо, пока не уселись на украшенные небольшими горгульями карнизы, глядя на людей подозрительно умными блестящими глазами.

- Не люблю падальщиков, - доверительно признался Кастельмаро. - Еще с войны не люблю. Насмотрелся. Так и тянет Молотом запустить, но нельзя - оскорбление чужого герба получится.

Словно услышав и поняв его, один из воронов насмешливо гаркнул сверху, неторопливо снялся и полетел обратно в парк, будто дразня боевика, который с сожалением проводил его взглядом.

- Кажется, вы ему тоже не нравитесь, синьор, — пробормотал Лучано. - Дивное место…

И подумал, что ничуть не удивился бы, узнав, что хозяин палаццо спит в гробу, словно нечисть.

А гости продолжали прибывать. Вот подъехала карета госпожи Элоизы. Боевик встрепенулся и превратился в подобие собственного герба, сделав стойку, будто собака, почуявшая дичь. Но раньше, чем он успел что-то сделать или сказать, рядом с каретой оказался Дункан, который помог тетушке синьорины выйти из нее и повел в дом. Светловолосой пышечке магессе эту услугу оказал фраганец, и Кастельмаро досадливо тронул чуть подкрученный вверх ус. Наверное, понял, что упустил случай оказаться рядом с прекрасной вдовой.

Следующая карета была уже с гербом на дверце - серебряный лебедь Аранвенов на белом щите. Лучано похвалил себя за отменно выученный урок по геральдике и поклонился канцлеру, который величественно выбрался из кареты сам, а потом подал руку грандсиньоре Немайн. Следом из экипажа вышел юный грандсиньор Дарра.

«Не такой уж он и юный, — поправил себя Лучано. - Мой ровесник, пожалуй. И Альсу в будущем придется вести дела именно с ним. У синьоров канцлеров здесь тоже династия не хуже королевской. Удобно, пожалуй… Когда знаешь, что оставишь страну сыну, поневоле постараешься обходиться с ней бережно, как рачительный хозяин. Конечно, если ты умнее прежнего короля».

Дарра одернул чуть приподнявшуюся полу длинного камзола, поправил перчатки… И тут к нему подошел один из юношей, одетых в черно-фиолетовые мантии, которых Лучано еще в храме заметил на стороне невесты.

- Доброго дня, Аранвен. - Юный некромант поклонился сыну канцлера, а потом слегка сконфуженно произнес: - Прошу, примите мою величайшую благодарность! Эта тяжба… Она уже высосала все соки из нашей семьи. Ваше покровительство было неоценимо! Если бы не вы… Я ваш должник!

- О, пустое, Лохланн, - с безукоризненной спокойной учтивостью отозвался младший Аранвен. - Мы же соученики, наш долг - помогать друг другу. Вам следовало раньше обратиться ко мне за помощью, я не отказываю друзьям. А вы вместо этого начали пропускать занятия, чтобы оплатить услуги стряпчего. Это недальновидно.

- Мне было неловко, — признался юноша по имени Лохланн. - Я думал, что пропущу всего несколько дней. Даже лорд Бастельеро ничего не заметил.

- Но я не лорд Бастельеро, — негромко заметил сын канцлера. - И если у вас еще что-нибудь случится, прошу не тянуть с известием об этом. Мой дом всегда открыт для моих братьев-Воронов.

Синьор Лохланн снова поклонился с искренней признательностью на круглом простодушном лице, а Лучано восхитился изяществом происходящего. Синьорина называла этот особый отряд молодых некромантов Воронами Бастельеро по имени их наставника и покровителя. Но юноша получил помощь не от него, а от своего же соученика, который предложил ее без всяких условий и даже не дожидаясь просьбы.