Клинком и сердцем. Том 3

А еще бывший гуардо знал немало интересного об Ордене и охотно отвечал на вопросы, искренне стараясь быть полезным. Никаких действительно грязных сплетен, увы, потому что Саграсс оказался отвратительно порядочным человеком, но даже из его осторожных обмолвок можно было многое выудить. Будь это чья-то другая свадьба, не синьорины, Лучано сейчас превратился бы в сплошные глаза и уши, впитывая все, что происходит рядом: каждый жест, каждое слово и взгляд. Но мысли безнадежно сбивались на Айлин, какой он ее увидел в тот последний раз. Какое супружеское счастье?! На плаху иной раз идут веселее.

Удар колокола раскатился по залу так громко, что Лучано поморщился. И тут же нехотя улыбнулся - синьор Собака отлично развлек почтенную публику своим роскошным появлением. Даже самые сдержанные синьоры, надутые от сознания собственной важности, расплылись в улыбках и смешках. Он посторонился, давая псу место, чтобы сесть, и встрепенулся, немного подавшись к проходу.

Айлин!

Рядом изумленно выдохнул Альс. И Лучано его еще как понимал. Их синьорина плыла по проходу между гостями нежнейшей белой лилией, раскрывшейся венчиком вниз, а ее лицо… Никакие драгоценности, сверкающие на шее и в волосах, не могли скрыть бледности Айлин. Что проку в изумительных серьгах, если глаза, цвет которых они должны подчеркивать, не горят любовью и счастьем?! И все-таки синьорина была дивно хороша.

- Это Айлин? - пробормотал Аластор. - Точно она? Как?.. Она же… совсем не такая…

Лучано покосился на него - и едва не рассмеялся сквозь подступившую к самому горлу горечь. Альс, похоже, никогда не видел свою подругу в облике благородной девицы?!

Раньше, насколько он понял, они встречались украдкой, и Айлин была еще ребенком, а потом носила при Альсе либо мужскую дорожную одежду, либо мантию адептки. А в тот единственный раз, когда она предстала перед ними в озере вообще без одежды, этот благороднейший из благородных синьоров сам не воспользовался случаем. Неудивительно, что он теперь смотрит на синьорину как на прекрасную незнакомку - с таким восторгом, что на лицо Беатрис набежала тень.

А прекрасная белая лилия, увенчанная короной медно-рыжих волос, пронизанных золотом солнечного света, приближалась, и Альс тихо произнес, будто завороженный:

- Она похожа на Весну…

«О да, — с безмолвным отчаянием согласился Лучано. - Именно на Весну, ты прав, друг мой. Только не ту, что стоит на площади Вероккьи, счастливую, радостную и свободную. В этой Весне нет тепла, разве ты не видишь? Солнце, что льется сверху, ее не согревает и не отражается в ней, как раньше, когда Айлин сияла ему навстречу собственным светом. Теперь это ваша северная Весна, бело-голубая, знобкая. Глубоко спрятанная подо льдом, что покрыл ее сверкающим панцирем. Интересно, в Дорвенанте знают сказку о принцессе, уснувшей мертвым сном и скрытой в хрустальном гробу?.. Всеблагая, как же Айлин восхитительна в этом платье, будто сотканном из инея! И как от этого страшно…»

Вокруг слышались восхищенные перешептывания, Альс во все глаза разглядывал невесту, даже рот чуть приоткрыл, и Лучано ничуть не удивился, когда едва расслышал тихое шипенье:

- Значит, простушка, да, мас-с-стер?.. Свежий полевой цветочек, не больше?..

Прежде чем ответить, Лучано сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну и тихо отозвался, не отводя взгляда от Айлин:

- Разве бывают некрасивые невесты, ваше величество? И какую девушку не сделают красавицей такие драгоценности?

Беатрис ничего не ответила, но спустя несколько мгновений, когда Альс отвел взгляд от синьорины и посмотрел на жену, ее гадючье величество улыбалась беззаботно и снисходительно, а потом уронила:

- Какая милая девочка! Лорду Бастельеро чрезвычайно повезло, не так ли, мой дорогой супруг? Надеюсь, она станет часто бывать при дворе.

- Не уверен, — с явным сожалением отозвался Альс, влетая в ловушку с размаху, так что Лучано мысленно простонал: «Идиотто!» - Леди Айлин никогда не выражала желания становиться придворной дамой. К тому же ей нужно закончить обучение.

- Ах да, обучение… - протянула королева, и Лучано выдохнул.

По крайней мере, Альс отказался от мысли непременно и немедленно сделать подругу придворной дамой!

А возле алтаря уже шло венчание, и когда две свечи перед статуями Всеблагой и Претемной вспыхнули с опозданием, по храму снова прокатился шепоток, на этот раз тихий и осторожный.

Лучано с трудом отвел взгляд от спин новобрачных и покосился вправо, куда прошла синьора Арментрот. Черное вдовье платье… а рядом - белая мантия! Он мысленно застонал от нового приступа тоски, безжалостно сжимающей сердце. Грандсиньор Дункан пришел на эту свадьбу! Ну зачем? Зачем так рвать душу себе и ей?! Неужели надеялся, что в последний миг прямо у алтаря она скажет: «Нет?» Ох, вряд ли. Для этого он должен слишком хорошо знать свою несбывшуюся любовь. Тогда почему?