Клинком и сердцем. Том 3

Внутри вдруг предательски что-то заныло, и подумалось, не слишком ли он поспешил? Да, итлийские деньги очень нужны Дорвенанту, а Беатрис - прекраснейшая женщина, о которой он, если не врать самому себе, долго грезил после того бала. То представлял, как случайно спасает ее на охоте, то мечтал, что на следующей войне превзойдет славой самого Бастельеро… Глупые мечты шестнадцатилетнего мальчишки, которых не хватило надолго. Но все-таки Беатрис Риккарди, королева и первая красавица государства, была его недостижимой сладкой мечтой, а сейчас она, такая желанная, сама упала в его объятия. Ну, почти упала! И все-таки… вдруг он ошибся? Что, если она не сможет его полюбить, и этот брак окажется для них обоих тягостным?

«Я решил, и я сам отвечу за свои решения, — упрямо подумал Аластор. - В моих силах сделать все, чтобы заслужить ее уважение. Отец и матушка наверняка тоже начинали нелегко…»

- Это было мое решение, — сказал он твердо уже обоим. - Не буду скрывать, оно принадлежит больше рассудку, чем сердцу. Очень скоро мне придется отвечать за весь Дорвенант, и я обязан жениться в интересах королевства. Ее величество обещала помощь своей семьи, это огромное благо в нынешних обстоятельствах.

- Мальчик мой, — мягко сказал ему отец. - Я горжусь твоей рассудительностью, но брак - это не только договор о взаимной выгоде. Подумай хорошенько, сможешь ли ты чувствовать к этой женщине столько уважения, чтобы ваши будущие дети всегда видели это? И сможет ли она подарить тебе этих детей?

- Сможет, - кивнул Аластор, стараясь говорить с уверенностью, которой не чувствовал. - Во всяком случае, препятствий для этого нет. Отец, матушка, я понимаю ваши сомнения, но Беатрис… Она чудесная! Умная, великодушная, терпеливая… Она столько страдала, но не разочаровалась в мужчинах и браке! Я уверен, у нас получится сделать друг друга счастливыми! И она такая… очаровательная! - выдохнул он, чувствуя, что безнадежно краснеет.

Посмотрел на задумчивого, слегка хмурого отца, на почему-то бледную матушку… Совесть въедливо напомнила, что Беатрис была соперницей матушки… Но ведь она этого не хотела! Их с Малкольмом союз был устроен семьями, как и положено в королевских родах. А матушка нашла свое счастье с лордом Себастьяном Вальдероном, и уж этот брак прекрасен, как Аластору точно известно! Так зачем вспоминать прошлое?

Встав из-за стола, Апастор подошел к матушке, сидевшей рядом с отцом, встал на колени и, взяв ее руки в свои, попросил:

- Умоляю, забудьте старые обиды. Мне кажется… я уже люблю ее. И все, чего я хочу, это чтобы наша семья была такой же, как у вас. Дайте нам свое благословение! Матушка, отец! - обернулся он к лорду Себастьяну.

- Джанет? - тихо спросил тот. - Моя дорогая, это решение принимать не мне, а тебе.

- Мой сын говорит, что выбрал себе жену, — слабо улыбнулась матушка, и ее ладони дрогнули в руках Аластора. - Разве я могу осудить его выбор? Разве могу стать преградой на его пути к счастью? Дитя мое… — Ее голос дрогнул, но она склонилась и коснулась губами лба Аластора и тихо сказала: — Мое благословение всегда с тобой, милый. И если ты уверен, что тебе нужна именно эта женщина, что ж… Я буду молиться о вашем счастье больше, чем о своем собственном. Себастьян, дорогой, благослови нашего мальчика.

Отец, привстав, тоже поцеловал Аластора, стиснувшего зубы, чтобы не разреветься, окончательно опозорившись. Потом уронил руку ему на плечо и вздохнул:

- Все-таки идемте в кабинет. Сын мой, тебе понадобится достойный свадебный подарок. Я не думал, что ты преподнесешь его этой невесте, но… у меня и твоей матери есть то, что ты не постыдишься подарить даже Риккарди. Джанет, милая, ты ведь не против?

- Я никогда не устану благодарить Всеблагую, — снова слабо улыбнулась матушка. - У меня не только самый великодушный муж на свете, но и самый мудрый. Ты прав, они ждали именно этого часа.

- Они? - переспросил Аластор, но отец помог матушке подняться и уже вел ее к выходу из столовой.

В кабинете, усадив жену в кресло, лорд Себастьян открыл тайник с фамильными драгоценностями, достал небольшой резной ларец и поставил на стол так бережно, словно шкатулка была гадюкой, пригревшейся на солнце, разомлевшей, но готовой в любой момент впиться в ладонь ядовитыми клыками. Лицо матушки застыло в каменной неподвижности. Несколько мгновений она смотрела на резную крышку, затем медленно подняла ее, и в глаза Аластору брызнуло ослепительно-многоцветное сияние.

Моргнув, он присмотрелся внимательнее и глубоко вздохнул - на черном, как зимняя ночь, бархате переливались звезды - основной мотив драгоценного гарнитура невероятной работы. Ожерелье, парные браслеты, кольцо, серьги - их острые хищные лучи из такого светлого золота, что казались почти белыми, были сплошь усеяны бриллиантами и холодно и опасно вспыхивали, стоило камням поймать солнечный луч.

- Матушка… — пробормотал Апастор растерянно. - Отец? Я не видел этого… раньше…

В самом деле, почему матушка никогда не надевала такую красоту?!