Клинком и сердцем. Том 2

Их взгляды скрестились, будто клинки, но трактирщик почти сразу отвёл свой и обаятельно улыбнулся.

— Молока? — поинтересовался он, словно ничего не произошло. — Или шамьета?

Перлюрен на руках у Лучано пискнул и повёл носом, а потом принялся рваться в сторону стола. У него, похоже, воспоминания о вчерашнем знакомстве с молоком остались исключительно радостные.

— Понимаю, — снова усмехнулся Витольс и… исчез.

Аластор вскинулся, схватившись за секиру, Айлин мгновенно сложила пальцы, готовясь кинуть заклятие, а Лучано просто застыл, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Ни звука, ни движения! Жутко, словно в кошмарном сне, только сейчас проснуться не получится. Воображение тут же нарисовало, как Витольс опять появляется за спиной Альса или Айлин, как острые зубы вспарывают артерию, и фонтан крови хлещет…

— Молоко для вашего зверя, — раздался безмятежный голос у него за спиной, и Лучано стоило невероятного усилия не обернуться рывком.

Он смог остаться на месте только потому, что оба спутника смотрели ему за спину, и страха в их глазах не было. Как не было и готовности ударить, оружием или магией — безразлично.

— Благодарю, сударь, — сказал Лучано, медленно поворачиваясь и опуская Перлюрена на пол.

Тот радостно взвизгнул и кинулся к миске с молоком, а серебристые глаза аккару блеснули насмешливо, но одобрительно.

— Предлагаю сначала позавтракать, — сказал он, словно не замечая секиру в руках Вальдерона и настороженную готовность магессы. — Вы мои гости, пока сами не решили иначе.

«И если бы я захотел, то уже давно убил бы вас», — осталось непроизнесенным, но Лучано понял это так же ясно, как и остальные.

Магесса первой выдохнула и расслабила сложенные пальцы, даже рукой встряхнула. Шагнула к столу и опустилась на лавку, чинно одёрнув полы своей курточки. Вальдерон последовал за ней, а Лучано сначала проследил, чтобы Перлюрен выпил молоко, затем вытер ему мордочку платком, который стал носить именно ради этого, и тоже сел, устроив енота на лавке рядом с собой. Пушок, до этого лежавший под столом, как толстый меховой коврик, ревниво приподнялся, сунул морду Айлин в колени и снова затих, только теперь сидя.

— Не окажете ли нам честь, мастер? — едва разжимая губы, поинтересовался Аластор, взглядом указав на свободную лавку с другой стороны стола. — Или существа вроде вас не едят обычную еду?

— Существа вроде меня — определённо не едят, — подтвердил аккару. Неторопливо сел на предложенное место, свернул блинчик, макнул его в сметану и невозмутимо закончил: — Но лично я — ем.

И отправил его в рот под заворожённым взглядом магессы. Прожевал, проглотил и сказал, всё так же насмешливо блестя глазами:

— Мы, страшные древние чудовища, чрезвычайно ценим простые человеческие радости вроде еды или застольной беседы. Или обычной любезности. Поверьте, по-настоящему хорошие манеры — необычайная редкость в любые времена. Об искренности я уж и не говорю. Обычно путники не приглашают меня за стол.

— Даже если вы угощаете их за свой счёт? — снова приподнял брови Аластор. — И в самом деле, неучтивость.

— Что поделать, не все соглашаются расплатиться так же честно, как вы, — не без изящества пожал плечами аккару. — Но в итоге платят все, просто по-разному.

Лучано тоже свернул блинчик, но макать ни во что не стал, рассудив, что и так неизвестно, как Перлюрен переварит новую пищу. Сметана или мёд определённо будут лишними. Енот вцепился в блин обеими лапками и заурчал от восторга, а Витольс посмотрел на него умилённо.

— Какой умный зверёк, — сообщил он. — Умеет оценить хорошую кухню.

Намёк поняли все, и блины стали исчезать с блюда, тем более что в этом аккару оказался совершенно прав — готовил он действительно прекрасно. Лучано ревниво подумал, что у мастера Ларци, положим, блинчики получались не хуже! Аккару же и вовсе мог тренироваться на кухне веками.

Он поймал себя на том, что не сводит с Витольса глаз, и то же самое делают все остальные. Айлин бросала на трактирщика быстрые взгляды и тут же воспитанно отводила глаза, Аластор, напротив, разглядывал его в упор, не особо скрываясь и отвлекаясь только на завтрак. И только Перлюрен упоённо чавкал угощением, напрочь отказываясь бояться чего-либо.

— Енота завести, что ли, — задумчиво сказал Витольс. — Другие звери сбегают, как я ни старался с ними поладить. А этот удивительно бесстрашен.

— Заведите! — с подозрительным энтузиазмом согласился Аластор, и Лучано заподозрил, что он втайне надеется всучить аккару именно этого енота. — Заодно и трактир можно будет переназвать. Вместо «Весёлого упыря» — «Весёлый енот». Ещё страшнее получится.

Трактирщик совершенно по-человечески рассмеялся, и Лучано на миг подумалось, что всё это странный розыгрыш. Непонятно как устроенный, но ведь это страна магии, здесь и не такое возможно. Только вот глаза у всех за столом слишком серьёзные, а у Айлин, лучше них понимающей, с чем пришлось столкнуться, и вовсе тоскливые.

— Непременно об этом подумаю, — весело отозвался аккару. — Может быть, всё-таки шамьета?