Клинком и сердцем. Том 1

Его оставили в покое. Кое-кто даже начал искать его расположения в надежде на будущее. Лучано это позволял, но с большой разборчивостью и ничего не обещая взамен. Фелипе же был одним из немногих исключений. Случалось, он предупреждал о ловушках, ничего не прося взамен и не стараясь набиться в друзья. Правда, украдкой бросал горячие взгляды, и когда воздержание стало совсем невмоготу, Лучано выбрал Фелипе, минуя всех, кто добивался его внимания. В казармах, куда не допускались женщины, наставники молчаливо позволяли юнцам время от времени успокоить кипящую кровь друг с другом, лишь бы все было тихо и никаких постоянных парочек.

Когда Лучано вернулся к мастеру Ларци, а его бывших однокашников посвятили в Шипы, они снова встретились. Фелипе ничего не просил, о старых заслугах не намекал, а главное, был совершенно не завистлив — редкое и драгоценное качество! И с ним было легко и спокойно… Настолько легко, что Лучано, которому теперь хватало развлечений, все равно соглашался иногда провести ночь со старым приятелем. Признанные красавцы, которые нравятся всем, редко щедры в любви, а Фелипе каждый раз наизнанку выворачивался, чтобы Лучано было хорошо — как же не ценить такое? Но сегодня… сегодня почему-то не хотелось.

Как обычно уловив его настроение, Фелипе замолчал. Они вышли через общий зал на улицу, темную и по-весеннему прохладную, ветерок доносил аромат близкой реки и цветущих апельсинов. Улица вела к Мосту Поцелуев, оттуда их дороги должны были разойтись. И Лучано подумал, что все-таки прав, отказавшись пойти к Фелипе. Да и вообще стоит с этим завязывать. Лучше бедняге ни на что не надеяться. Влюбленные Шипы подолгу не живут — примета такая.

Они свернули на мост, прошли по нему, освещенному аж двумя магическими фонарями — немалая роскошь для обычных кварталов, пусть и приличных. Внизу нежно журчала Ромеринья, и Лучано глянул с самой высокой точки моста на серебряную в лунном свете воду, ловящую блики фонарей. Завораживающая и почему-то печальная красота…

Ему не хотелось идти вперед. Он понял это, едва сделав следующий шаг. Отточенное чутье ныло про опасность. Но мост и улица за ним были пусты! Лучано покосился на Фелипе, у которого на поясе висел длинный нож, дозволенный ремесленнику, тронул рукоять своего.

— Что? — встрепенулся Фелипе, заметив.

— Нет, ничего, — пожал Лучано плечами.

Ладно, идти все равно придется. Если там засада, уйдут крышами или садами, квартал знаком обоим, как собственный карман.

Они дошли до конца моста, что скрывался в густой тени. Ступени словно сами стелились под ноги Лучано, обостренно ловящего все, что мог увидеть, услышать и почуять. Журчание и запах реки, колеблющиеся ночные тени, прохлада и вкус воздуха, запах вишни… Вишни?

Он сделал следующий шаг по совершенно пустым — да пустым же! — ступеням и едва не полетел вниз, обо что-то споткнувшись. Извернулся в воздухе, как кошка, мягко прыгнул, опустившись на ноги, выпрямился. Рядом и немного наверху ругнулся Фелипе, но не зло, а как-то растерянно. Опасности Шип явно не видел.

Лучано вгляделся в тень, что шевельнулась в углу ступеней, и чуть не рассмеялся. Он споткнулся о старую нищенку! Впрочем, разум тут же напомнил, что не все так просто, ему ли не знать, как опасны бывают бедные беззащитные старушки. Примерно как юные развратные мальчишки и девицы, почтенные ремесленники, благочестивые жрецы… Безопасных людей вообще не бывает, синьоры!

— Прошу прощения, госпожа, — все-таки учтиво сказал он, вглядываясь в кучу лохмотьев, увенчанную головой, похожей на старую щетку с растрепанной паклей. — Я вас не сильно задел?

Он покопался в карманах, испытывая смесь брезгливости и жалости. Старость и бедность не виноваты в отталкивающем виде, каждого может ожидать подобное. Ну, кроме Шипов.

Денег нашлось не так чтобы много, единственная крупная монета осталась в траттории, но Лучано все-таки наскреб пару серебрушек по полскудо и три медяка. Протянул их нищенке и чуть не вздрогнул, когда из лохмотьев высунулась рука, больше похожая на птичью лапу.

— Добрый юный синьор, — сказала нищенка на удивление чистым и мелодичным голосом. — И какой щедрый… Отдает бедной Минри свои последние деньги.

— Ну, уж точно не последние, — улыбнулся Лучано, высыпая монетки в темную маленькую ладонь. — Купите себе что-нибудь, почтенная госпожа, и не поминайте лихом.

— Разве можно? — усмехнулась нищенка, судя по голосу. — Поминать лихом такого учтивого юношу! Но раз ты мне заплатил, мальчик, давай погадаю. Я не попрошайка, даром денег не беру.

— Не соглашайся, — сердито зашептал подошедший Фелипе. — Посмотри, она то ли вендийка, то ли чинка, то ли вообще джунгарка… Ведьмовское племя! Еще накличет беду!

— На меня-то? — беззаботно усмехнулся Лучано. — Да брось!

Его вдруг снова охватило ощущение беззаботного пьяного веселья, совсем как недавно в траттории. И этот запах вишни… Откуда он все-таки? До спелой вишни еще далеко. Сладкий, теплый, ласковый…