Клинком и сердцем. Том 1

— Будет у вас на столе завтра утром, — сообщил он. — Как и все документы, требующие вашего внимания.

«А еще я обязательно заведу себе второго секретаря, — понял Грегор. — Иначе всегда буду знать только то, что мне соизволит рассказать первый и единственный».

Когда стихийник, учтиво раскланявшись, покинул кабинет, Грегор поставил локти на стол, оперся подбородком о скрещенные пальцы и опять закрыл глаза. «Дела, дела… Претемнейшая Госпожа, я справлюсь с чем угодно, пусть только Аранвен отыщет эту паршивку Ревенгар. Пусть она вернется в столицу живой! Можно исправить что угодно, только двери твоих Садов навсегда отрезают путь обратно! Прошу, Госпожа моя, дай знак, укажи путь, где ее найти!»

Он вслушивался и вглядывался исступленно, до ярких бликов, что начали мелькать перед закрытыми веками, но мир вокруг молчал, и его Госпожа молчала тоже. Только снова и снова вставало перед внутренним взором видение искореженного зеркала в кабинете, и Грегор молча содрогнулся от столь зловещего предзнаменования. Что же натворила Ревенгар? Зачем пыталась обратиться к Претемнейшей? И что, если та ответила?

— Айлин Ревенгар! — вслух позвал Грегор, холодея от одной мысли, что может услышать ответ. — Призываю тебя! Милостью Претемнейшей Госпожи моей, силой, что она дала мне, своему Избранному, заклинаю — ответь! — Он вспомнил ее полное имя, что числилось в документах, и позвал по всем правилам: — Айлин Мелисса Элоиза Игрейна Ревенгар! Призываю тебя!

И выдохнул с невероятным облегчением. Ответа не было. Жива! Она пока жива, раз не отзывается на призыв некроманта. Значит, ее обязательно найдут!

* * *

Шермез Аластору не понравился. Слишком грязный и какой-то перепуганный. Хотя демонов в городе не было, единственный стражник на воротах сказал это с полной уверенностью. И добавил, что город у них тихий, спокойный, не надо им ни демонов, ни северных бродяг, ни прочих прощелыг. В другое время Аластор объяснил бы ему, как следует разговаривать с дворянином, даже если тот одет как наемник, но сейчас внимание привлекать не следовало. Вдруг люди канцлера ждут и здесь?

Так что он прикусил язык, заплатил положенную пошлину за въезд и проехал в большие, но довольно хлипкие ворота. Не столица, да уж. Улицы утопают в снежной каше, но чувствуется, что слой грязи внизу чуть ли не толще. Мостовая выщербленная, в глубоких ямах, которые Пушок, к счастью, неизменно огибал. На Пушка, кстати, редкие прохожие косились так же неприязненно, как на самого Аластора, хотя пес, как обычно, вел себя исключительно воспитанно.

— Понаедут всякие, — слышал Аластор в спину. — И чего на своем Севере не сидится? Еще и собачищу притащил. У-у-у, зубищи, чистый волк! А зыркает как! Оба зыркают, ишь ты!

Взгляды жгли спину, так и хотелось повести плечами, а то и подтянуть секиру поближе, но Аластор терпел и только удивлялся. Что им тут северяне сделали? Ладно бы в нем опознали фраганца, после минувшей войны есть причина их не любить. Но чем вольфгардцы не угодили местному люду? Впрочем, он поймал такой же взгляд в сторону какого-то южанина и понял, что в Шермезе вообще не любят чужаков, неважно, откуда те явились.

Наверное, это от общей бедности. Люди одеты куда хуже, чем в столице, лошади и собаки какие-то тощие, дома ободранные… Да и рынок, который он нашел без труда, не радовал ни ценами, ни качеством товара. Сколько-сколько за овес?!

— Бери, парень, — оскалил щербатый рот продавец то ли в улыбке, то ли в гримасе. — Лошадка-то у тебя хорошая, сытая лошадка, без овса быстро похудеет. А то продай мне лошадку, хорошую цену дам. Зачем тебе такая? Хочешь, поменяемся? Дам тебе другую кобылку и овса в придачу.

— Благодарю, не надо, — отрезал Аластор.

Нет, они серьезно рассчитывают, что он сменяет чистокровку, пусть и дорвенантскую, на крестьянскую клячу?! Похоже, да. Продавец проводил его жадным взглядом и еще крикнул вслед, что у него лучшая цена на овес, хоть весь рынок обойди.

Аластор и обошел, точнее, объехал. Овес в Шермезе действительно стоил, как… да как в неурожайный год! Лет шесть назад, помнится, год был неудачный, случилась засуха, несмотря на усилия стихийников, и цены на зерно взлетели. Даже Вальдеронам это ударило по карману, а уж обычный люд и вовсе избавился от большей части скота. Но сейчас неурожая еще нет, он только ожидается, а местный овес уже втрое дороже первосортной итлийской пшеницы!

Аластор прикинул, сколько у него денег, сколько припаса придется купить, и решил, что сначала возьмет одежду, еду и лекарства, а уж потом на оставшиеся деньги наберет овса. Стоило, пожалуй, взять с собой еще одну лошадь для груза… Или нет? Слишком уж жадные взгляды в торговых рядах кидали на Искру. А две сытые и ухоженные кобылы, хороших кровей и не истомленные тяжелой работой, это здесь целое состояние, оказывается! На которое могут найтись охотники, и придется драться, а это потеря времени.