Клинки Юга

– Может, это потому, что сам Фредерик таков, – улыбнулась, вспоминая вольные манеры короля, Марта. – Он терпеть не может артикулов и правил. Помню, сказал Трофу, своему главному камердинеру: «С меня знания всех законов Королевства довольно. Еще не хватало этикет зубрить. Врожденного такта предостаточно». И после таких слов Троф к нему больше не приставал и замечаний не делал.

– Отлично, – расхохоталась Уна. – Мне бы так с моими матронами, и жизнь была бы поприятней… А ты в самом деле не помнишь, откуда и кто ты?

– Нет, – пожала плечами Марта. – Даже не могу сказать, какая страна мне родина. Но я с этим свыклась. Слишком много времени прошло…

– А что же было дальше? Почему вы сразу не поженились? Фредерик ведь тебя спас.

– О, таких, как я, в его жизни было много, – уже печальная улыбка мелькнула на губах девушки. – Если бы он на всех женился… Я просто стала Смотрителем его Поста.

Марта вздохнула, вспомнив свою жизнь в Лисьей дубраве. Там было хорошо, даже волшебно, особенно после ужасов публичного дома: тихая, древняя пуща, теплое, уютное жилище в стволе огромного дуба, где она чувствовала себя хозяйкой, почти полная свобода, не считая обязанностей Смотрителя. Можно было гулять по лесу, заглядывать в соседние ягодники, собирать грибы и разные целебные травы. Фредерик оставил ей несколько книг по домоводству, среди которых были травники, наказал изучать их. И за все Марта готова была бесконечно говорить «спасибо». Но лишь один способ делал это возможным: полагалось ждать, когда Судья завернет коня в ее Пост, и уж тогда окружить усталого лорда заботой и вниманием. Снова ждать…

Поначалу Фредерик как само собой разумеющееся воспринимал все старания Марты, все ее душистые чаи, пышные булочки, сытные обеды и свежую постель. Но потом как-то раз вместо обычной рубашки она подала ему другую, которой целую неделю вышивала ворот и манжеты причудливыми растительными узорами.

– Ты умеешь вышивать? – подивился Фредерик ее искусству.

– Мои руки, оказывается, умеют, – застенчиво улыбалась девушка, с замиранием в сердце глядя, как Западный Судья поспешно надевает рубашку и любуется собою в зеркале.

Вот тогда проломился лед. Марте стало казаться (а может, оно и на самом деле так было), что Фредерик не всегда по необходимости заезжает в ее Пост. Да и задерживаться у нее он стал дольше. Если раньше – день, два, то теперь мог неделю пить ее чай, поглощать ее булочки и слушать, как она поет.

Да, Марта пела. Это тоже совершенно неожиданно в ней открылось. Только, чтобы петь, нужно было знать какие-нибудь песни. Их Марта не знала (не помнила – так точнее), зато сочиняла свои и пела для Судьи в те вечера, когда он расслабленно, призакрыв серые глаза, сидел в кресле у печки, потягивая из кружки подогретое вино с пряностями. Девушке в такие минуты хотелось сесть к нему на колени, обнять и поцеловать его в губы, вечно сложенные в упрямую складку, в щеку, тронутую щетиной (грешил Фредерик – ленился бриться каждый день). Но она не могла такого себе позволить и просто пела как можно душевнее.

Судья был в восторге. Он признался ей, что всегда уважал тех, кто умеет сплетать из слов стихи, и однажды привез в Пост замечательную лютню из ценного дерева.

– Может, тебе и инструмент покорится? – улыбаясь, подмигнул он Марте, и девушка, хоть и задрожала от его улыбки, но взяла лютню, прошлась по струнам пальцами и, сперва несмело, потом все уверенней, заиграла и запела:

Фея луговая
Средь цветов порхала,
Песенку о ветре
Тихо напевала.

В волосах прекрасных —
Лилии и розы,
И кружатся стайкой
Бабочки, стрекозы…

Голос нежен, сладок,
Словно сок кленовый.
А в глазах сияет
Мягкий свет зеленый…

Подари мне счастье,
Фея луговая,
Чтоб оно явилось
Да в цветущем мае.

– Как же такое может быть? – удивилась княжна, слушая обо всех этих необычных вещах. – Так просто взять и заиграть, и запеть?

– Если бы я знала. – Марта вздохнула. – Мои руки многое вспомнили тогда. Оказалось, я и с мечом знакома…

Да, это выяснилось, когда Фредерик решил дать ей пару уроков фехтования. Марта с поразительной скоростью овладела всеми основными позициями и шагами, а некоторые выпады и удары провела так, словно давно их отработала.

– Тебя обучали, – так сказал Судья, окончив первую тренировку. – Ты точно не новичок. Тем лучше – не придется проходить азы. Начнем развивать то, что уже есть.

Марта ликовала – сам Западный Судья делился с ней боевыми искусствами.

Они тренировались на поляне среди дубов-исполинов, вместо мечей используя палки. Девушка старалась, и все для того, чтоб услышать «молодец, крошка» и увидеть задорную улыбку патрона. И все крепла надежда, что не просто так Судья уделяет ей внимание, что впереди – что-то радостное, восхитительное. Но чуть позже ее пыл слегка остудился…