Клиника

–Ну а примерно, какое название? Я попробую Вам напомнить. Врач начал перечислять названия препаратов. Поток врачебных познаний захотелось прекратить сразу поэтому страдалец остановил свой выбор на первом созвучном по названию препарате. Врач выписал рецепт, пациент снова взглянул на медсестру:

– Все-таки улыбка и смех сочетаются даже в лечебном заведении. Не к месту смех только на похоронах.

Человек шел в аптеку. Его уже давно узнавали, признали почетным покупателем. Выданная скидочная карта была подтверждением его заслуг. Сумма, которая была уплачена за лекарства, заставила его серьезно пересмотреть статью расходов.

Человек шел домой. Зачем рождаемся, зачем живем. Все конечно, человек тоже, как отработанный материал. Живет человек со своими умениями, знаниями, характером, что-то требует, доказывает, критикует. И вот приходит конец жизни, перед которым все равны.

Тапочкин

Пьяный дурак пришел с попойки и начал с угроз. Оказывается, у меня нет толерантности к нему, я постоянно третирую его. Мужики возмущены и рвутся набить тебе морду.

– Замечательное начало. Мне сейчас вызвать полицию и вышвырнуть тебя или ты сам завтра быстренько съедешь? – дебошир быстро заткнулся и прошмыгнул к себе в комнату.

Утро началось с извинений. Просил простить дурака и не гнать его. Пошел навстречу, оставил его до конца месяца. Но, он принес не все. Нужна была еще ходка к жене, привезти кухонную утварь. Утро было морозное, – 35 и все-таки он решился. Но, довольно быстро вернулся, объяснил довольно просто:

–Я не решился ехать, дошел до остановки и повернул назад, очень холодно. К тому же мне очень захотелось какать, вовремя успел вернуться – Все волнительные моменты он объяснял жестикулируя. В данный момент он сложил ладошки вместе и по мере рассказа его руки склонялись то в одну сторону, то в другую. Голова, также синхронно двигалась. Я смотрел на него и думал:

– Как же это чудо прожило жизнь!

Где он до этого жил, я не знаю, но дикий кашель начал постепенно отступать. К тому же свежий шрам на голове выдавал недавнюю травму. Кого же он так достал, что было совершено нападение. Манера общения у него была поразительная. Он мог тихо о чем-то говорить и в то же время в самый неожиданный момент резко повысить голос вплоть до крика. Серьезное нарушение психики было на лицо. Уже не удивлял тот факт, что жена и сын от него отвернулись, он скитался по съемным квартирам, даже не имея прописки.

Он регулярно извещал, что все наши разговоры записываются. Я, привыкший к подобным заявлениям, говорил:

– Я в курсе.

– И запомните – он любил это повторять – Я на короткой ноге с губернатором области, мэром города, со всем начальством областного УВД. Со мной надо дружить!

– Я помню!

Все эти утверждения всегда сопровождались усиленной жестикуляцией, очень ловко у него получалось крутить кистями рук. В тех местах, где он хотел акцентировать внимание, он выкидывал указательные пальцы вперед, и они начинали жить своей жизнью, не подчиняясь повороту кистей.

Довольно быстро начали утомлять его намеки, подтверждающие его нетрадиционную сексуальную ориентацию. Не дай бог предстать перед ним в трусах, он всегда просил их снять. Дошло до того, что я начал закрываться на ночь у себя в комнате.

Месяц подходил к концу, другого жилья он так и не нашел, я настаивал, чтобы он убрался из квартиры. Слово: «Убрался», он понял как-то по-своему, он начал прибираться в квартире, перемыл все: газовую плиту, раковины, ванну, унитаз. Все сияло и блестело. Да, он замечательно не только готовил, но и убирался. Замечательная хозяюшка. Все-таки я рискнул и оставил его на второй месяц. Я рисковал.

Меня всегда удивлял этот индивид небольшого роста, как же сильно в нем было чинопочитание. Он постоянно поднимал темы о главе администрации в его городке, о Подгорнове, Головкине, Позгалеве. Причем, у Подгорного даже не знал имени и за что его судили. Он с удовольствием смаковал эти темы, указывая на их ошибки в управлении. Неоднократно сетовал на то, что в Вологде он никто, в его городке, где он прожил жизнь с ним считались все, от мала до велика. В радиоточке звучал его голос, которые некоторые называли педерастическим, но диктора узнавали на улице, с ним считались.

Удивила его фотография в паспорте десятилетней давности, где он цветущий, улыбчивый. Сравнивая его с сегодняшним оригиналом, наблюдался полный контраст. Он весь седой, лицо в глубоких морщинах, потухшие глаза, исчезнувшая улыбка. Каких-то десять лет и такая перемена.

Особое место среди раздражителей занимали видео звонки его знакомых и друзей. Именно для этого был приобретен смартфон. Общались по громкой связи в течение часа или двух часов, благодаря чему, соседи возненавидели его. Теперь, как только он начинал гундосить, раздавались удары сверху и снизу. Довольно быстро видео встречи прекратились.