Клин

Возле кабины стояла и Анна, Штейн же сидел на водительском месте с открытой дверцей. Оба они с интересом слушали Серегу.

— А меня уже будто и нет! — с обидой выпалил я, хотя и собирался поначалу молчать. — Меня собаки загрызли, бандиты расстреляли, Зона проглотила… Понимаю, с каким нетерпением вы этого ждете, но должен вас огорчить: я все еще с вами.

— Типун тебе на язык! — сверкнул на меня неестественно яркими на черном лице глазами братец. — Что несешь-то?!..

«Ого, — подумал я, — это прогресс! Он уже со мной разговаривает». А вслух сказал:

— Так что, трудно было меня позвать? Думаешь, мне не интересно узнать, как обстоят дела?

— Тебе, может, и интересно, — ответил брат, — но дело срочное, не до сантиментов. Да я еще и не успел ничего толком рассказать…

— Не отвлекайся! — прикрикнула девчонка. — Вентилятор может погибнуть, а ты тут антимонии разводишь!..

— Погибнуть?!.. — ахнул я. — Ты его видел?!

— Не видел, — сказал брат. — Но он там.

— Откуда ты… — начал я, но Анна зашипела, словно змея, и так на меня глянула, что я невольно осекся.

— Так вот, — продолжил Сергей, — он точно там, я это знаю на сто процентов. Я… чувствовал это, трудно объяснить как…

— Так и не объясняй, а рассказывай! — подстегнула девчонка.

— Он на территории завода. С ним еще человек тридцать, ну, двадцать минимум. Территория охраняется, но непрофессионалами, этих могу снять элементарно и без шума.

— Значит, это не военные, что уже легче, — сказала девчонка. — Но втроем против тридцати мы все равно ничего не сделаем!.. — помотала она головой.

— Я уже не в счет… — буркнул я, но на меня никто даже не посмотрел.

— Не думаю, чтобы остальные были крутыми профессионалами, — задумчиво сказал Сергей.

— Тем не менее, — подал голос Штейн, — слишком опасно. Слишком мал шанс на успех.

— Все равно нужно идти, — насупилась Анна. — На месте сориентируемся. — Она зыркнула на ученого обжигающим взглядом: — Ты, если боишься, можешь остаться. Хотя лишний ствол нам, конечно, не помешает.

— Лишний ствол есть у меня! — дернулся я, но одновременно со мной заговорил и Штейн:

— Дело не в страхе. Обидно погибнуть от безрассудной храбрости. По глупости, проще говоря.

— Никто и не говорит о безрассудности, — сказал Сергей. — Я никому не позволю лезть на рожон.

— Ты?! — девчонка ошпарила взглядом теперь и его. — По-моему, руковожу группой я.

— Только не в бою, — жестко отрезал Серега. — У меня четыре года войны за плечами. Или будете в этой операции подчиняться мне, или ее не будет вовсе.

Анна скрипнула зубами и промолчала.

— Итак, — сказал брат и посмотрел на Штейна. — Ты идешь?

— Да, — коротко ответил тот.

— И я, — мотнул головой я.

— Нет. Для тебя будет другое задание.

Не только я, но и девчонка с ученым изумленно вылупились на Сергея.

— Вездеход, — сказал он. — Его нельзя просто так бросить. Так что я покажу тебе сейчас, как обращаться с пулеметом, и ты будешь вертеть головой из люка на все триста шестьдесят градусов, пока мы не вернемся. И поливать огнем всех, кто сюда сунется.

Я буду нечестен, если скажу, что обиделся. Наоборот, во мне взыграло некое подобие гордости. Все-таки задание и впрямь было ответственным. К тому же пулемет — это вещь; хотелось бы мне посмотреть на себя со стороны за пулеметной турелью! А еще я был очень благодарен Сереге за то, что он не сказал чего-нибудь вроде того, что он не хочет брать меня на операцию из-за того, что я буду только мешаться. Наверняка ведь об этом подумали все, но Сергей промолчал — промолчали и Анна со Штейном. Впрочем, Штейн не сказал бы ничего подобного в любом случае, я был в этом уверен.

Серега провел со мной пулеметный ликбез, что, к моей гордости, не заняло много времени. Все-таки я не такой уж клинический идиот, как, полагаю, думала обо мне Анна.

Затем брат велел Штейну надеть поверх комбинезона бронежилет и по-быстрому связал им с девчонкой маскировочные накидки из остатков сетки.

— На рожон не лезть, — осмотрев свое войско, предупредил он. — Все делаем по моей команде. До вступления в бой старайтесь не шуметь и не разговаривать. Пользуемся условными знаками на пальцах, — показал он им эти знаки. — А теперь — Штейн следом за мной, замыкающая Анна — вперед, бегом марш!..

Я остался один. Сразу стало неуютно. Как и велел мне Серега, я завращал головой во все стороны. И мне стало казаться, что Зона тоже разглядывает меня из-за каждого деревца и куста множеством внимательных глаз. Прицеливаясь, оценивая меня как на прочность, так и на вкусовые качества.

Поскольку впереди тянулось заболоченное русло бывшей речки, перейти которое незаметно и беззвучно вряд ли бы кто смог, больше внимания я отдавал боковым и заднему секторам обзора. Но мне казалось, что даже из грязной болотной жижи за мной кто-то постоянно наблюдает. Возможно, это и впрямь была сама Зона с ее разумной Ноосферой или чем-то там подобным, а скорее всего, я просто «накрутил» себя донельзя. Не забывая притом крутиться и вполне буквально: направо, назад, налево… налево, назад, направо… Взгляд вперед и опять — направо, назад, налево… налево, назад, направо…