Клиент

Раздался легкий стук в дверь. Рой не успел повернуться, как дверь открылась и вошел Уолли Бокс, единственный, кому были разрешены такие вольности.

— Что-нибудь слышно? — спросил Уолли, подходя к окну и останавливаясь рядом с боссом.

— Нет. Ни звука. Хоть бы Финк скорее позвонил. Я же ему велел.

Они стояли и молча смотрели на улицу.

— Чем занимается Большое жюри? — спросил Рой.

— Как обычно. Обвинительные заключения.

— Кто там?

— Гувер. Он заканчивает это крупное дело с наркотиками в Гретне. Сегодня должен закруглиться.

— На завтра у них что-нибудь назначено?

— Нет. У них и так была тяжелая неделя. Мы им пообещали, что завтра дадим выходной. А почему вы спрашиваете?

Фолтригг переступил с ноги на ногу и почесал подбородок. Взгляд его был отстраненным, он смотрел вниз на машины, но не видел их. Для него это была тяжелая работа — много думать.

— Прикинь, если по какой-то причине мальчишка не заговорит и если у Финка с этим слушанием ничего не выйдет, что нам тогда делать? Я так полагаю: мы идем в Большое жюри, берем повестку в суд для мальчишки и его адвоката, и тащим их сюда. Парнишка уже и сейчас перепуган до смерти, а ведь он все еще в Мемфисе. Да он просто в ужас придет, попав сюда.

— А зачем нам его адвокат?

— Припугнуть ее. Просто нагнать на нее страху. Пусть оба дрожат. Мы возьмем повестки сегодня, не будем их распечатывать, подождем до завтра и попозже, когда все уже закроется на выходные, вручим их мальчику и его адвокату. Повестка будет на десять утра в понедельник. У них не будет возможности сбегать в суд и что-то сделать, потому что конец недели, все судьи уехали из города, и все закрыто. Они не посмеют не появиться здесь в понедельник утром, Уолли, на нашей территории, вон там, подальше по коридору.

— А вдруг мальчишка ничего не знает?

Рой устало покачал головой. За последние двое суток они обсуждали этот вопрос уже десяток раз.

— Я считал, мы с этим уже кончили.

— Возможно. Может, мальчик сейчас все рассказывает.

— Очень даже может быть.

По интеркому раздался визгливый голос секретарши, возвестивший, что звонит мистер Финк. Фолтригг подошел к столу и схватил трубку.

— Слушаю!

— Слушание окончено, Рой, — отрапортовал Финк. В голосе чувствовались усталость и облегчение.

Фолтригг включил звук и упал в кресло. Уолли пристроил свою тощую задницу на крае стола.

— Тут со мной Уолли, Том. Расскажи нам, что там было.

— Ничего особенного. Мальчишка снова в тюрьме. Он отказался говорить, так что судья обвинил его в оскорблении суда.

— Что значит — отказался говорить?

— Он отказался говорить. Судья сам вел и прямой и перекрестный допрос, и Марк признался, что был в машине вместе с Клиффордом. Но когда судья спросил про Бойетта и Мальданно, парень воспользовался Пятой поправкой.

— Пятой поправкой!

— Именно. И ни с места. Сказал, что в тюрьме не так уж и плохо и что ему больше некуда идти.

— Но он знает, верно, Том? Маленький бродяга знает!

— Ну, тут никаких сомнений. Клиффорд ему все рассказал.

Фолтригг хлопнул в ладоши.

— Я знал! Я знал! Я знал! Я вам это, парни, уже три дня толкую. — Он вскочил на ноги. — Я знал!

— Судья назначил еще одно слушание завтра в полдень, — продолжил Финк. — Он хочет посмотреть, не передумает ли мальчишка. Я не так оптимистичен.

— Я хочу, чтобы ты присутствовал на слушании, Том.

— Конечно, только судья хочет видеть и вас, Рой. Я объяснил, что у вас завтра слушание по поводу отсрочки дела, так он требует, чтобы вы прислали ему факсом копию распоряжения о слушании. В этом случае, сказал он, ваше отсутствие можно извинить.

— Он что, придурок?

— Нет. Не совсем. Он заявил, что на той неделе собирается постоянно устраивать такие маленькие слушания, на которых мы, как податели заявления, должны присутствовать.

— Тогда он придурок.

Уолли закатил глаза и покачал головой: «Среди местных судей так много дураков».

— Когда слушание закончилось, судья говорил с нами насчет организации защиты для ребенка и его семьи по специальной программе. Он считает, что может убедить мальчишку говорить, если мы гарантируем ему безопасность.

— На это уйдут недели.

— Я тоже так думаю, но К.О. заявил судье, что это можно сделать за несколько дней. Откровенно говоря, Рой, я не думаю, что паренек будет говорить, не получив сначала гарантий. Это довольно крутой малыш.

— А что адвокат?

— Она особо не влезала, мало говорила, но ясно, что у нее с судьей полный контакт. У меня создалось впечатление, что у ребенка хорошие советчики. Она вовсе не глупа.

Уолли больше не мог молчать:

— Том, это Уолли. Что, ты думаешь, произойдет за выходные?

— Кто знает? Я уже говорил: не уверен, что мальчишка за ночь передумает. И судья его не выпустит. Он знает про Гронка и других парней Мальданно и, как мне кажется, предпочитает запереть мальчишку ради его же собственной безопасности. Завтра уже пятница, так что, судя по всему, мальчик просидит там до понедельника. А в понедельник, могу поспорить, судья снова соберет нас всех для разговора.

— Ты сюда возвращаешься, Том?

— Да, я сяду на рейс, отправляющийся часа через два, а утром вернусь в Мемфис. — Голос Финка казался уставшим.