Клятва Смерти (СИ)

Уже на лестнице Мира поняла, что не знает, какую комнату выбрал для нее Кон, поэтому остановилась где-то между вторым и третьим этажами, прислоняясь к стене. Такой короткий побег, а дышать было трудно. Положив руку себе на живот, где были пальцы Сазгауса, она будто вновь ощутила его прикосновение. Как желанны они были, а она ведь чуть не поддалась! Она и так не лучшего о себе мнения, но хоть капельку достоинства попыталась сохранить.

Сазгаус очень хотел успеть её поймать или крикнуть что-то вслед, но боль была такой сильной, пронизывающей до самых костей позвоночника, что ему пришлось даже облокотиться о стол. Всё-таки… его кожа не срастется, и четыре дыры на его теле будут вечно напоминать о днях в пустыне. И сейчас страшные раны до сих пор не зажили. Твердая корка, но еще остро реагирующая на каждое давление. Даже мечами ему приходилось пользоваться очень осторожно.

Но когда боль стихла, Сазгаус вместо выхода подошел именно к лестнице. Она успела спрятаться, вопрос - где? Да и был ли смысл искать, потому что Кон мог вот-вот вернуться. И Сазгаус не нашел ничего лучше, кроме как перекрикнуть толпу веселым, но еще подрагивающим голосом:

- Так дело лишь в этом, Птенчик? Тогда дай моим рукам время, чтобы остыть, и они нагреются о твоё тело!

***

- Фух, пьянь! - рыкнула Марвало, с помощью Кона сваливая тело Саймана на кровать. - Знаешь, многие мне мужики попадались, но мне их ни разу не приходилось тащить до кровати!

- Они впадали в беспамятства прямо на ней? - с испаринами на лбу и с улыбкой спросил Кон. Шутку Мара оценила, и смерив Кона долгим взглядом, всё же кивнула, приподнимая уголки губ.

- Ну, в принципе да. - Но улыбка тут же пропала с её лица, стоило взглянуть на Саймана. - Чего это он сегодня вдруг?

- Ну, всем нужен отдых, - пожал плечами Кон. - Он всё-таки согласился посмотреть страху в глаза, от которого убегал так долго. Это довольно серьёзное эмоциональное напряжение. Думаю, ему тоже нужно сбросить стресс. Просто он не знает иных выходов.

- Или не хочет иных выходов!

Была бы перед ним не фейри, а влюбленная девушка, Кон бы посочувствовал, но не Маре. Он считал, что она из-за какого-то принципа хотела склонить жреца к сексу. Потому и утешающих слов не было.

- Ладно, пошли. Тебя Мира ждала.

- Дай мне пять минут. - Мара села на кровать к Сайману и, подняв руки вверх, стала распутывать волосы, которые во время такой прогулки на третий этаж запутались в рогах, - мне надо привести себя в порядок.

Кон кивнул и вышел, но только то Маре и было нужно. Волосы она действительно распутала, но с ними был большой опыт, оттого и произошло все быстро. Но только выходить она не торопилась. Каким-то злым взглядом она взглянула на жреца и доставая из кармана одной рукой красную маленькую штучку, второй же растянула мантию и отогнула рубаху Саймана, чтобы ей полностью открылась его грудь.

- Это тебе за запертую дверь! - с нотками высокомерия и злорадства произнесла Мара, открутила колпачок, как оказалось, помады и «освежила» свои губы, после чего не просто села удобнее, а оседлала Саймана, прогнулась в спине и, придерживая мешающие спадающие пряди волос, медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, целовала Саймана. Сначала оставила по одному следу помады на каждой грудной мышце, потом один след на солнечном сплетении…

Черт, а он вкусно пах.

Добавив цвета на губы, дабы каждый след был ярким и хорошо видимым, Мара продолжила. Два следа на шее, где она особенно задержалась из-за приятного исходящего жара от жреца. Он всегда был таким горячим… Мантия никогда не позволяла его запаху и теплу покинуть своего хозяина. Оттого исполнить желаемое - что Мара рассказала Мире в каюте в день пьянки - сейчас было нестерпимо! Ах, если бы не уходящее время!

Один след на щеке, один на подбородке, и самый долгожданный…

Мара закрывала глаза и видела, как был зол Сайман, когда просыпается! Как он кричит и сокрушается, что неверная и грязная фейри посмела покуситься на его нетронутое девственное тело, навеки его опорочив! Пусть он на неё обидится, но это несравнимо с тем, сколько планов порушил этот жрец; сколько злости она испытала, когда её заперли!

Остались губы. Но к ним Мара не торопилась. Она долго всматривалась в лицо жреца, пару раз медленно провела большим пальцем по этим сладким и манящим губам. Такие податливые… наверняка никем не тронутые!

- Но это ненадолго, да, Сайман? - прошептала Мара в самые губы спящего, опустилась и коснулась их.

Была ли причина в их девственности или в желании Мары прикоснуться к ним… А может, дело в сладкой выпивке, но других таких губ Мара не встречала. Не только мягкие и так идеально подходившие этому лицу, они были созданы словно для неё. Её пухленькая красная полоска так идеально ложилась на его уста, так будоражище… Будто Мара целовала одну из богинь.

Её сладкий и вредный жрец!

В конце она не сдержалась, облизала нижнюю губу Саймана, а заметив, что стерла рисунок, проделала новый, не менее медленный поцелуй.