Клятва сбитого летчика

– Умная мысль. Мне краснодарский, пожалуйста. И покрепче.

Слышен звук пролетающего где-то вдалеке вертолета. Хук поднял в ту сторону глаза:

– И коллеги как раз подлетят, угостим. Если они пьют краснодарский.

Циркач поддержал шутку товарищей:

– А не пьют, так хоть у огонька посидят. Костер, думаю, они заметят.

Платов не вмешивается в разговор, сидит, облокотясь на рюкзак, смотрит на Физика. Физик понимает его взгляд, вздыхает:

– Ерунды не хватает, командир. Мне бы американский приемник, самый обычный, фирмы «Беккер», который тут на автомашинах ставят.

Пирожников хохотнул:

– Нет, с чаем-то все реальней.

Платов встал:

– Обед через полтора часа. А сейчас – подъем. Хук – в голову. Два шага в секунду.

Два летчика

Тир на американской военной базе «Зет» расположен в дальнем ее углу, за вертолетной площадкой. Здесь бетонные блоки выложены глухой высокой стеной, и мишени стоят перед ними. Бетон умный: пули не рикошетят от него.

Сейчас здесь занимается группа лейтенанта Алена Строка. Командир показывает упражнение: выстрел в стойке, кувырок и выстрел лежа, полуоборот и выстрел из положения лежа на спине, выстрел с колена… Движения его отточены, все пули летят точно в цель, но никто из подчиненных не восхищается действиями лейтенанта. Они просто привыкли к этому. Они знают, что иначе лейтенант никогда и не стреляет.

Теперь их очередь демонстрировать свое мастерство. Они вместе выходят на огневой рубеж и вместе же повторяют упражнение: выстрел в стойке, кувырок… Им учиться и учиться, стрелять и стрелять, чтоб приблизиться к результатам командира.

Два матово-серых «ирокеза» зашли на посадку. Из того вертолета, что сел на ближнюю к тиру площадку, выскакивают спецназовцы, выносят двое носилок. Одни полностью накрыты окровавленной простыней, на других лежит боец с перебинтованными ногами. Лейтенант Строк сделал несколько шагов к вертолету, крикнул:

– Кого потеряли, Рэй?

– Стива, Ален.

Бойцы группы Строка тоже смотрят на вертолеты, хотят к ним приблизиться, пообщаться с прилетевшими, но Ален зло командует, почти кричит:

– На исходные позиции! Упор лежа! Под счет! И раз, и два…

Они продолжают отжиматься, а их командир идет к мишеням для метания ножей – нарисованным на деревянных щитах мужским фигурам. Мелом на лбах этих фигур нарисованы советские звезды. Ален берет по одному лежащие на стойке ножи и швыряет их в дерево. Все семь лезвий втыкаются в грудь по прямой – от плеча до плеча. Теперь он вытаскивает свой нож – из ножен, висящих на поясе. Бросок, кажется, совсем без подготовки, и острый металл входит в горло врагу…

– Браво, Ален!

Лейтенант Строк недовольно оглядывается на голос. Это капитан Лестер оказался за спиной, а рядом с ним – летчик из подбитого самолета. Ему капитан и говорит:

– Вот, Пол, тот самый лейтенант, кто захватил русского пилота, сбившего тебя. Он у нас, правда, нелюдимый, ты вряд ли пожмешь ему руку…

– Простите, у меня занятия, – сказал Ален, развернулся и пошел к мишени – вытаскивать из нее нож.

А капитан Лестер взглянул на Пола, развел руки, – мол, видишь же сам, с ним не пообщаешься, – и сказал:

– Думаю, русский летчик проявит большую воспитанность. Ты ведь хотел его видеть?

– Если это возможно…

– Со мной возможно все. Пойдем. И по пути захватим переводчика.

Иван Бабичев содержался в отдельно стоявшей бамбуковой хижине. Охранял его не часовой вьетнамец, из того числа, что стояли на вышках, курсировали по наружному периметру базы, а грозный на вид морпех. Лестер поздоровался с ним за руку и жестом предложил Полу первым войти в хижину. Следом зашел переводчик с неизменной своей палочкой, и замкнул процессию сам капитан.

– Вы как два брата, – сказал он. – Что рост, что возраст, что прически. И одежда, главное, одинаковая.

Русский сидел за крохотным бамбуковым столиком на легком, единственном в хижине стуле. Пол стал вглядываться в него, а капитан опять заговорил:

– Вот такие вьетнамцы воюют с нами. Светлые и большеглазые. И с чисто русским именем Иван. Да и фамилия – Бабичев – не похожа на местную.

Бабичев тут же ответил по-английски:

– Я не воевал. Я летел не с боевым заданием. Я уже объяснял, что просто хотел спасти самолет. Во Вьетнам я прибыл как инструктор, это разрешено соответствующими договорами…

– Прекрасно! – воскликнул Лестер. – Во-первых, вы, оказывается, говорите на нашем языке…

– Я и не скрывал этого.

– А во-вторых, вы, значит, просто решили покататься, но зачем-то навесили под крылья ракеты.

– Ракет не было.

– Для журналистов мы эти ракеты уже нашли. И вообще, Бабичев, я не допрашивать вас пришел, а познакомить с лейтенантом Полом Кросби, которого «МиГ» с номером «7-14» сбил над джунглями в воздушном бою три дня назад.

Лестер взял стоящий на столике транзисторный приемник, включил его, покрутил колесико поиска волн.