Клятва при гробе Господнем

— Воля твоя над моею головою, — отвечал Симеон, — но польза твоя дороже мне моей жизни.

"Молчи!" — вскричала София. В это время вошли еще несколько бояр, князь Константин Димитриевич, князья Иоанн Можайский, Михаил Верейский и Василий Боровский.

— Что, что сделалось? — спрашивали они. — Нас вызвали тихо, скрытно. Что такое?

"Государь братец, князь Константин Димитриевич! на тебя надежда и на вас, мои други, добрые князья! Гибнет сын мой, гибну я, гибнет Москва!"

— Государыня тетушка, Великая княгиня! — воскликнули Иоанн и Михаил, — готовы кровь за тебя пролить и за нашего Государя, Великого князя!

"Все, все ляжем головами!" — воскликнули князья и бояре.

— Я безопасна, видя вашу любовь, — сказала княгиня, — и не буду беспокоить мое милое дитя, Василия Васильевича.

"Но, Государыня сестрица, — сказал князь Константин, говоривший между тем с боярами, — я еще не вижу большой беды. Если брат Юрий опять что-нибудь затевает, так разве в первый раз ему бегать от московской рати? Пошлем на клятвопреступника завтра же всю силу московскую".

— Кто начальствует Москвою сей день? — спросил Иоанн Можайский.

"Басенок, — отвечал Юрья Патрикеевич, — а в Кремле князь Василий Баба с литовскими копейщиками".

— Басенок! Как можно было поручить такому молодому малому Москву! — вскричал Иоанн Можайский.

"Юрья Патрикеевич только сидит, да зевает в боярской Думе", — сказала София.

— Честь Басенка не помрачена доныне ни одним словом клеветы, — возразил Ряполовский, — даже от врага его произнесенным, а храбрость и верность бородою не меряются.

"Удалите крамольника! — вскричала Софья. — Бояре! возьмите Ряполовского. Посадить его в Чудов и поставить стражу!"

— Воля твоя, Великая княгиня! Но умирая в муках на площади, я буду тебе вернее ростовского твоего наместника, смутника и клеветника!

"Прочь его!" — загремела София. Ряполовского вывели.

— Вели и меня взять вместе с братом, — сказал другой Ряполовский, — я то же говорю, что брат: злыми наветами смущают тебя, княгиня! — Он вышел; в другой комнате его задержали.

— Басенок в самом деле слишком молод, — сказал князь Константин, — и надобно человека поважнее. Beлеть принять начальство какому-нибудь старому боярину.

"Дайте мне Кремль, — сказал князь Боровский. — Я не усну во всю ночь и буду на страже".

— Боярину Ощере можно доверить Москву, а в моей части я сейчас пошлю устроить объезды.

"И мы тоже!" — вскричали Можайский и Верейский.

— А завтра соберем Думу, — сказал Константин, — и если брат Юрий снова зашевелится, то все почти князья здесь — Кашинский, Рязанский, Тверской, и все так дружны — он с ума сошел — мы его шапками забросаем!

"С ним добром не кончишь!" — примолвил Боровский.

— Но пора.Наши молодые уж верно соскучились ждать, да и не надобно делать тревоги. — Князья и бояре! как будто ничего не было — пойдем пировать.

"Ты забываешь главное, князь, — сказала София, — немедленно должно схватить детей злодея".

— Косого и Шемяку? — спросил он, задумавшись.

"Да, как в первый раз увидела я сегодня князя Василия, так сердце мне сказывало, что он недаром глядит исподлобья".

— Это мне непонятно, — отвечал Константин, — как могли они приехать и сами в руки отдаться? Княгиня, сестрица! не будем делать шуму! Они всегда еще успеют быть схвачены. Но на свадьбе — наших гостей… подумай сама!

"Что ты веришь этому Каинову отродью, — вскричала София. — А примета, как пришел князь Василий ко мне?"

— Я с ними говорил и мне кажется, они не знают и не мыслят никакого зла.

"Что вы, батюшка, князь, им верите, — подхватил ростовский наместник, — прибрать их к рукам — это безопаснее!"

— Так это можно сделать и ночью, а не теперь, — сказал Константин. — Чего бояться? На свадебном пире такой позор! Что скажут все другие князья?

"Дозвольте мне, государыня тетушка, захватить Василия. Завтра же он будет под такою стражею, что и птица не пролетит к нему!" — сказал Можайский.

— А я закреплю Шемяку, — сказал князь Боровский. "Быть по-вашему, — отвечала София, — скреплюсь; буду хоть искоса смотреть на злодеев моих, а в глаза им прямо смотреть я не в силах, пока они не будут в железах".

Она вышла.Князья и бояре, остались на несколько минут для совета. Не давая никому и ничего знать, один за другим являлись они в палату, где были собраны другие князья и бояре.

Юрья Патрикеевич вышел после всех и прошел в терем княгини Софии. Он застал ее в дальней комнате. Какой-то старик стоял в углу и держал в руках большую кружку, нашептывая что-то в эту кружку потихоньку. София сидела подле стола, задумавшись, облокотясь головою на руку.