Клятва Короля Теней

Его взгляд впивается в мои пальцы, стискивающие его предплечье. Он медленно поднимает глаза на меня, затем смотрит в сторону окна, словно это путь к спасению. Я спешно отпускаю и делаю шаг назад, подходя к одному из стульев, придвинутых к очагу. Я сажусь, как самая настоящая благовоспитанная хозяйка, которой вырастила меня моя мать, и взмахиваю рукой, указывая на второй стул. Спустя мгновение неловкой тишины Фор уступает. Он настороженно опускается на краешек своего стула.

Да помилуют меня великие боги, что же мне теперь делать? Я знаю, чего хочу, но… но не могу же я просто броситься через разделяющее нас расстояние и поцеловать его. Или могу? Нет, конечно же нет.

– Мне понравилась сегодняшняя прогулка, – тупо говорю я, когда молчание слишком затягивается.

– Да. Ты это уже говорила. – Губа Фора подрагивает, пока он изучает тыльную сторону своей ладони.

– Ой. Конечно.

Мы снова молчим. Я почти уверена, что слышу шаги возвращающейся Хэйл, вот они доносятся с лестницы, а вот маршируют по коридору к этой комнате. У меня мало времени. Я не могу позволить себе медлить. И все же я сижу, застыв, и боюсь действовать.

Наконец Фор прочищает горло.

– Надеюсь, ты будешь с теплом вспоминать обо мне, Фэрейн. – Он все еще не смотрит на меня. Его взгляд сосредоточен на драконе, вырезанном на каминной полке. – Время, которое ты провела в Мифанаре, было полно опасностей и тьмы. Я знаю, что и сам немало посодействовал и тому и другому. Но надеюсь, твои воспоминания обо мне будут возвращаться скорее к добру, которое я сумел тебе показать, а не ко злу. Когда ты уедешь.

– Когда я уеду? – тихим эхом повторяю я. Весь воздух будто покинул мои легкие.

– Да, – он повторяет это снова, уже тверже. – Да.

Мне вдруг больше не страшно. А точнее, к поверхности моего сердца, поглощая все прочие чувства, поднимается нечто иное, не страх. Я смотрю на Фора, а это осознание формируется, крепнет. Становится убежденностью. Слишком долго я позволяла другим определять мою судьбу. Слишком долго я позволяла им тянуть и толкать, манипулировать и лепить из меня что-то, чего я даже не узнаю, покуда я не потеряла саму себя.

Больше этого не будет. Я знаю, что я должна сделать.

Не говоря ни слова, я встаю. Фор резко вскидывает голову, но я не оглядываюсь. Сжав кулаки, стиснув челюсти, я иду прочь от стульев, пересекаю спальню, юбки шуршат у меня за спиной. Я тянусь к дверной ручке, проверяю, закрыта ли дверь, а затем запираю ее на засов. После этого осторожно снимаю тиару с головы. Она сверкает, когда я кладу ее на столик рядом с кувшином воды.

И лишь теперь оборачиваюсь. Смотрю на Фора.

– Не хочу, чтобы нам помешали, – говорю я. – Не в этот раз.

Его барьеры падают. Один за другим, они попросту тают, и внутри его поднимается буря чувств. Он хочет меня. Он хочет меня сильнее, чем сам способен вынести. Это сжигает его изнутри, это восхитительная пытка.

Я медленно пересекаю комнату, подхожу к нему. В любое мгновение он может подскочить и сбежать. Но он этого не делает. Вскоре я стою перед его стулом, почти между его коленями. В кои-то веки я смотрю на него сверху вниз. Вниз, на этот нахмуренный, напряженный и широкий лоб. Вниз, на эти полные губы, тепло которых я так хорошо знаю. Он вновь опускает взгляд, смотрит на мои ноги. Но так не годится. Совсем не годится.

Я поднимаю руку, а затем подношу ее к его щеке, держу на весу меньше чем в дюйме от его кожи.

Он выдыхает и закрывает глаза. После этого сам наклоняется к моей руке. От одного этого соприкосновения мой дар принимается петь, танцевать. Я перестаю дышать, неспособная удержать улыбку, расцветшую на лице. Он поднимает глаза, в них – острое желание. Все сомнения, которые у меня еще могли оставаться, исчезают.

Я поднимаю вторую руку, нежно обхватываю его лицо и опускаю свои губы к его. Мой поцелуй поначалу – легкое, мягкое давление. Я прощупываю почву, мне не терпится узнать, как мои чувства отреагируют на его. Это сплошное тепло, сплошная сладость, сплошной восторг. Я давлю чуть сильнее, заставляя его губы раскрыться, побуждая его принять меня, взять все, что я могу ему предложить.

Фор вскакивает на ноги.

– Нет! – восклицает он. – Нет, нет, нет, нам нельзя этого делать. – Отвернувшись от меня, он вновь бросается к окнам.

– Фор, стой! – Никогда в жизни я не использовала столь повелительный тон. Работает. Он замирает на полушаге и стоит, словно прирос к полу. – Скажи, почему нет, – требую я. Приподняв подол своих юбок, я спешу к нему. Мой взгляд впивается в его напряженный позвоночник, прямо меж лопаток. – Назови мне одну весомую причину, по которой ты не можешь немедленно развернуться и поцеловать меня.

– Потому что я отправляю тебя домой! – Эти слова вырываются из его горла, тихие, исполненные агонии. – Сегодня. Или завтра, или послезавтра. Это не важно, потому что ты уедешь. И скорее раньше, чем позже.

– Но не сейчас. – Я делаю еще шаг к нему. – Это время – наше. Это мгновение – наше. Если мы им не воспользуемся, то можем навсегда упустить.