Клятва Короля Теней

– Да так, раз или два. – Ар без интереса глядит на Рата. – Бо́льшую часть времени я держу его на успокоительном. Когда он приходит в себя, то беснуется, себя не сознает. И вредит себе. Кажется, будто твердо вознамерился покончить со своей несчастной жизнью. Мне даже отчасти хочется ему это позволить, но, эх, – она пожимает плечами, – Морар тор Граканак определяет число наших дней, во всяком случае моя мар всегда меня так учила. Лучше не оспаривать волю Тьмы.

Я изучаю увядшее лицо Рата. Неужели я бы тоже со временем впал в такое состояние, останься яд в моем организме? Я хмурю лоб. Почему я не подумал об этом раньше? Фэрейн как-то использовала свой божественный дар, чтобы вывести из меня яд. Могла ли она сделать то же самое для Рата? Но ей тогда было так больно. Как я смогу попросить ее перенести это вновь? Особенно ради того, кто чуть ее не убил.

Кроме того… Я бросаю взгляд через плечо на спящую фигуру моего брата, такого умиротворенного в свете единственного лорста. Сердце болезненно сжимается. Когда Рат очнется, он сможет дать показания по поводу того, кто его отравил. Тогда я получу ответы. А я не уверен, что хочу их знать.

Я выхожу из палаты назад, в мастерскую Ар. Целительница уггра суетится у стола, полного органической материи, к которой я предпочитаю не присматриваться. Вместо того я оглядываю загроможденную комнату. На столе у дальней стены стоят два кубка, привлекающие мое внимание.

– Мадам?

Ар вскидывает голову, отрываясь от работы, и злобно смотрит на меня через две поблескивающие хрустальные линзы.

– Чего еще?

– Вы закончили тесты, которые проводили над ними? – Я со значением киваю на кубки.

Ее взгляд смещается, глаза из-за линз кажутся огромными.

– А! Да, чуть не забыла. – Она шмыгает носом, затем чихает. – В каждом кубке нашлись следы растворенной пыльцы раога. В одном побольше, чем во втором, но он точно был в обоих. – Она сдвигает линзы вниз по носу, глядя на меня поверх широкой оправы. – А ты не знаешь, из этих кубков кто-нибудь пил?

Игнорируя вопрос, я пересекаю комнату и поднимаю сперва один кубок, затем второй, медленно их поворачивая. Сул наливал и подавал мне крильге в тот судьбоносный день. Мгновения спустя я уже оказался под воздействием яда. Он тоже пил? Не могу вспомнить. Быть может, он воздержался, зная, что там яд. А может, он вообще невиновен. Всегда есть и такая вероятность.

– Спасибо, мадам, – говорю я вместо ответа. – Не буду мешать вам работать.

Она с прищуром глядит на меня. Затем, пожав плечами, возвращается к своим делам, а я поднимаюсь по лестнице, ведущей из лазарета, и выхожу в более прохладный воздух наружного прохода. На посту стоят два серьезных стражника. Они должны приглядывать за Ратом, пока того нельзя будет подвергнуть допросу. Я бы предпочел, чтобы они оставались непосредственно в палате, но Ар уже давно их выгнала, угрожая им самой разной доморощенной заразой. Они отдают мне честь, когда я прохожу мимо.

Я киваю. Все это время в желудке плещется желчь. Боги, как же мне претит вот так подозревать Сула! Но я вынужден. По крайней мере, покуда Фэрейн не покинет Мифанар в целости и сохранности. А это будет уже скоро.

Еще один день. Еще одно мерцание.

Внезапно я ощущаю тяжесть. Мне в грудь словно вложили камень. Привалившись к ближайшей стене, я кладу голову на предплечье, закрываю глаза. И вижу ее. Она стоит, прижавшись спиной к двери своей комнаты. Смотрит на меня этими своими странными глазами. Глазами столь глубокими, столь бесконечными, что целые миры могли бы жить и умирать в их темных зрачках.

Этой ночью я потерял контроль. Совершенно. Полностью. Если бы не Хэйл, я бы не сдержался. Она хотела меня… и только Тьме известно, как сильно я хотел ее! После всего, что я сегодня увидел, после того как в те краткие жуткие мгновения поверил, что она для меня потеряна. Зная, что она должна окончательно покинуть мой мир и никогда не возвращаться. Все это слилось в отчаянное желание получить тот сладкий миг блаженства, что мы с ней могли бы разделить, прежде чем наш шанс будет упущен.

Мне нельзя больше с ней видеться. Только дурак вновь пойдет навстречу той опасности, от которой только что чудом спасся. Да, я пообещал ей эту маленькую экскурсию, но будет совсем несложно с нее сбежать благодаря пажу, который принесет очередное сообщение, гласящее, что появилось некое важное дело. Тогда я буду вынужден отказаться от удовольствия составить компанию Фэрейн. Хэйл может и сама выступить для нее гидом по городу. А еще лучше будет, если я вообще запрещу эту вылазку. Пусть сидит под надежным замком, в безопасности.

Но я не могу этого сделать. Не с ней.

Ее лицо встает перед моим внутренним взором. Напряженное, решительное. Она такая изящная, такая хрупкая, и в то же время дух ее силен. Она как те плененные певчие птицы, что я видел в Белдроте бьющимися о прутья своих позолоченных клеток. Пускай я испытывал ужас перед небом, но ощущал их потребность в свободе и боролся с желанием разломать клетки и выпустить их на волю.