Клятва королевы

— Это подарок Энрике, в честь дня рождения нашей дочери. — Одарив короля снисходительной улыбкой, она вновь повернулась ко мне. Радушный тон ее голоса едва скрывал презрение. — Ты что, опять в том же платье, что и вчера? Изабелла, дорогая, мне следует заняться твоим гардеробом. Ты должна выглядеть подобающе своему положению. Здесь не Аревало; при дворе внешность играет весьма важную роль.

Мне показалось, будто меня облили ушатом холодной воды. Откуда ей знать, что именно этот вопрос столь меня беспокоит? На мгновение мне вспомнилось, с каким восхищением смотрел на меня Фернандо, когда мы танцевали в саду. Вряд ли его тогда волновало, как я одета.

— Да, Изабелла, — робко улыбнулся Энрике, — пусть Жуана тебе поможет. Ей известны все последние веяния моды.

— И еще, — добавила она, и в ее медовом голосе послышались зловещие нотки, — могу дать тебе поносить свои старые драгоценности. Ведь у любой принцессы должны быть красивые украшения, не так ли?

Я отвела взгляд:

— Ваше величество, вы очень любезны. Для меня это большая честь.

— Конечно. — Она отвернулась в зал, куда входили слуги с первыми блюдами.

Судя по всему, от вчерашних разногласий с Энрике не осталось и следа; королева смеялась и перешептывалась с ним, словно не случилось ничего особенного. Я также заметила, что симпатичный вчерашний партнер королевы по танцам, Бельтран де ла Куэва, обедает вместе с ее фрейлинами, оказывая недвусмысленные знаки внимания Менсии де Мендосе. При свете дня он выглядел еще более впечатляюще в лазурном камзоле с обшитыми мелкими бриллиантами вырезами в итальянском стиле, сквозь которые виднелись воротник и рукава его рубашки. Королева, однако, вела себя так, будто вообще его не замечала; меня же вскоре начала беспокоить необычная молчаливость Альфонсо.

В конце концов я спросила брата, как прошел день.

— Все отлично. — Он ткнул ножом в кусок жареной оленины.

— Непохоже. — Я внимательнее взглянула на него. — Что не так? Тебя заставляют чересчур прилежно учиться? Если хочешь, могу попросить архиепископа Каррильо, чтобы он разрешил мне тебе помогать…

— Ничего ты не понимаешь, Изабелла, — раздраженно бросил он. — Ты всего лишь глупая девчонка.

Заметив взгляд Энрике, я попыталась изобразить улыбку, несмотря на неожиданные обидные слова брата, который всегда был достаточно легкомысленным и редко поддавался настроению. Внезапно он показался мне чужим, и я поймала себя на том, что пытаюсь сдержать слезы. После того как меня назвали глупой девчонкой, не хватало еще и расплакаться.

— Альфонсо, — сказал король, давая понять, что услышал нас, — наверняка Изабелла просто волнуется за тебя и…

Громкий хлопок двери возвестил о появлении маркиза де Вильены в сопровождении его брата-великана Хирона и шестерых слуг. Они направились к нам, и в наступившей тишине послышалось змеиное шипение извлекаемого из ножен меча Хирона.

Альфонсо оцепенел, сжал пальцами под столом мое колено. Энрике тоже застыл на троне. Когда гранды приблизились к помосту, королева испуганно взвизгнула, а Бельтран де ла Куэва вскочил с кресла.

Вильена улыбнулся. Хирон развернулся к фавориту королевы, едва не задев его мечом.

— Сын шлюхи! — бросил Хирон. — Приблизься еще на дюйм, и я проткну тебя насквозь, а потом скормлю собакам.

Куэва был безоружен — придворным запрещалось законом носить оружие в присутствии короля. Он стоял, тяжело дыша и слишком поздно осознавая свою ошибку. Хирон махнул рукой, приказывая Менсии и фрейлинам убраться с дороги, а затем с размаху ударил Куэву кулаком в лицо. Фаворит рухнул спиной на стол, сбросив на пол столовые приборы, кубки и блюда.

Королева завопила. От стены к трону бросились мавританские стражники, выстроились перед помостом. Энрике вцепился в подлокотники трона.

— Что все это значит, сеньор маркиз? — дрожащим голосом проговорил он.

Вильена показал на перепачканного вином и едой Куэву, на чьем лице уже проступал солидных размеров синяк. Рыдающая Менсия помогла ему подняться. Придворные попятились, некоторые бросились к дальним дверям, предчувствуя драку.

— Вы пожаловали этому напыщенному глупцу власть над Сантьяго, высшим военным орденом Кастилии, — прозвенел в наступившей тишине голос Вильены. — После всего, что я для вас сделал, вы даровали ему почести, которые по праву должны принадлежать мне!

— Как вы смеете!.. — закричала Жуана, но Энрике оборвал ее.

— Вы забываетесь, сеньор маркиз. Здесь я — король. И я оказываю почести тем, кому пожелаю.

— Скорее, тем, кому пожелает ваша португальская шлюха, — сказал Вильена, с ледяной ненавистью глядя на Энрике желто-зелеными глазами.

Я понятия не имела, что именно произошло между ними, но не могла поверить, что кто-то из грандов, как бы он ни был оскорблен, мог осмелиться вести себя подобным образом с монархом.

— Она не ваша, — продолжал Вильена. — Девочка, которую вы объявили своей наследницей, — не ваша. Я думал, вы этого не знали, но теперь вижу, что наверняка знаете, ибо только в таком случае рогоносец может присваивать титулы любовнику собственной жены.