Клятва киммерийца

— Иногда я сомневаюсь, — очень тихо сказал юноша. — Я не знаю… не могу понять, кто я, и объяснить не умею, — он совсем по-детски шмыгнул носом, втягивая все еще продолжающую сочиться кровь, и не замечая этого. — Мне хочется быть таким, как все, тогда бы я понял, как просто убивать. Другим известно то, чего я не знаю. Тебе, например.

Конечно, известно. Киммериец вдруг понял то, чего Ллеу никак не мог высказать, мучительно подбирая слова и все равно не отыскивая подходящих. Да, будь он на месте своего спутника, пара-тройка мертвых тел здесь бы уж точно лежала, а этот никого не прикончил даже в ярости. Не захотел. Опять, значит, поступил так, как ему велел закон сердца, закон Всевидящих.

В ту же ночь Ллеу исчез. Как и когда это произошло, варвар не имел ни малейшего понятия. Но всяком случае, спать они ложились рядом, а утром, на рассвете, парня и след простыл. Конан в необычайной отчетливостью вспомнил, как нашел в Кофе мертвую Мангельду, тело которой было насквозь пробито остро отточенным колом. Что, если вот так же он обнаружит остывающее тело Ллеу?

От этой мысли у него потемнело в глазах. Киммериец всегда предпочитал размышлениям конкретные действия, но тут картина вдруг ясно сложилась сама собой, словно из множества кусочков, Мангельда двигалась к Желтому острову, чтобы сразиться с Гориллой Грином. Его темных чар хватило на то, чтобы остановить ее, навсегда заставив умолкнуть мужественное и доброе сердце девочки.

Их хватило, чтобы остановить и всех антархов, что вышли в путь прежде Мангельды. И на то, чтобы успешно препятствовать и ему, Конану, и шемиту Иаве.

Но, Кром, Гринсвельд вовсе не был так уж беспредельно могуществен! Просто злобная, мерзкая обезьяна, у которой ну никак не могло хватить мозгов для того, чтобы совершенно сознательно губить Ландхааген, — разве что на отвратительную злую пакость вроде воровства. Значит, был кто-то посильнее Гринсвельда. Кто-то или что-то, орудием чего он являлся. Для кого — или чего — опасно само существование антархов, и или что — решился извести их под корень. Теперь с появлением Ллеу надежда антархов проснулась вновь. И оно изберет новое оружие. Кого на сей раз? С кем теперь предстоит сразиться? Один раз Ллеу едва не погиб. Оно затмило ненавистью даже сердце его собственной матери… И снова совершенно неизвестно, жив ли его спутник.

Напрасными оказались и поиски, и призывы. Ллеу точно сквозь землю провалился. Правда, в некотором смысле успокаивало то, что и его трупа Конан не обнаружил.

Он прошел по всем местным кабакам, но вместо юноши нашел только вчерашнего Краба — кстати, получившего такое прозвище за то, что на его левой руке не хватало трех пальцев, оставался, кроме большого, только мизинец, и кисть в самом деле напоминала клешню.

Краб имел весьма помятый вид, и, заметив варвара, непроизвольно завертел головой в поисках пути отступления, но было поздно. Киммериец опять схватил его, на сей раз — за шиворот, и встряхнул, словно мешок с мукой.

— Эй ты, отрыжка Нергала, спутника моего не видел?

— Нет! Хвала богам, не видел…

Варвар поставил его наземь.

— А где, как считаешь, он может находиться в этой дыре с утра пораньше?

Неожиданно Краб сел прямо на землю и схватился за голову, снизу вверх глядя на Конана.

— Там, где и ночь провел, конечно. Пошел получать законную награду, которая полагается победителю. Помнишь красотку, что прислуживала в «Сером ястребе»? Вряд ли она смогла устоять перед ним, ежели ему захотелось ее пощупать. Адда — дочь хозяина кабака, девица она с характером, но таких, как этот твой… э-э… спутник обычно привечает охотно.

Варвар угрюмо кивнул. Самому стоило сообразить, что тут не в магии дело и не в таинственных похищениях. Особенно отлично зная, что Ллеу ни одной юбки спокойно не пропустит. У него отлегло от сердца.

— …Только вот, — продолжал Краб, с самым невинным видом округляя глаза, — есть тут одна закавыка. Верно говорят, что легче сто блох на стол выпустить разом да за всеми уследить, чтоб не упрыгали, чем за одной бабой. Вот папаша-то этой самой Адды и старается, как может, чтобы замуж ее мало-мальски прилично пристроить можно было, а то кому нужна порченая девка, самые сливки снять каждому самому охота. И жених у ней подходящий имеется, тоже, понимаешь, бдит насчет чести невесты, иначе люди узнают, что она до свадьбы с кем ни попадя путалась, позор, сам понимаешь, обоим…

— Короче! — прервал его излияния киммериец.

— А если короче, — заторопился Краб, — папаша у Адды крут, демоны его раздери. Грозился, если кто близко к дочурке его подойдет, прикончит на месте, а по части выслеживать девчонку он наловчился не хуже кота-крысолова. Так что ежели он раньше тебя эту парочку сыщет, так друг твой ногами махать будет на Серых Равнинах, это я тебе точно говорю.

— Ну и где же их искать?