Клятва и меч

Впервые каждый англичанин мог свободно выбирать, что ему делать, сообразуясь лишь со своей совестью. Лорд Бриан не был их военачальником, и он не приказывал им выступить против короля, обложившего своими войсками замок на берегу Темзы. Более того, он даже не просил о помощи. Просто каждый знал, что жизнь единственного дворянина, не запятнавшего свою честь в этой грязной борьбе за власть, находилась в руках короля. И в их руках тоже.

Произошло то, чего не ожидал никто, даже мудрый епископ Генри. Тысячи дворян, рыцарей, солдат по собственной инициативе направились к Темзе. Они шли из Девоншира и Дорсетшира, из Норфолка и Лестершира. К ним присоединялись браконьеры, взявшие в руки луки, крестьяне с косами и вилами, наемники, которых впервые никто не нанимал.

Вскоре на юге собралась огромная армия с сотнями лидеров, но не было единого главнокомандующего. Такое огромное количество людей неминуемо должно было впасть в полную анархию, поскольку немыслимо, чтобы такое пестрое сборище могло придерживаться строгой дисциплины. А где твердая рука полководца, ясный план действий, жесткий, не терпящий неисполнения приказ? Где та заманчивая лестница званий и наград, по которой стремился подняться каждый барон? Почему этот молодой, ничем не отличившийся рыцарь мог вести колонну наемников, а не я? С какой стати этот незнатный рыцарь ведет свой отряд впереди моего отряда?

Эти и подобные вопросы вертелись во многих головах, и будь они высказаны, любая армия мигом бы разбилась на тысячи осколков. Но вслух они так и не прозвучали. Отряды двигались за отрядами, объединялись, разъединялись, уходили на соседние дороги, принимали в свои ряды добровольцев и теряли десятки сбежавших. Над всеми дорогами королевства висели облака пыли, и там, где люди и лошади шли через поля, земля была начисто вытоптана.

Армия собиралась на обширном поле, в нескольких милях на запад от Уоллингфорда. Когда количество желающих защитить Бриана превысило десять тысяч, они решили избрать нового короля. Намеревались послать делегацию в Уоллингфорд к леди Элизе с сообщением о войске восставших, готовых прийти ей на помощь.

Бароны спорили до хрипоты, кому пойти к леди Элизе. Каждый рассказывал о своей давней дружбе с Седым. Наконец, устав, они выбрали соседа Бриана, с которым тот был едва знаком. «Леди Элиза узнает вас в лицо, когда вы подъедете к замку, – сказали они. – Если вас не убьют по ошибке, расскажите хозяйке Уоллингфорда обо всем».

К тому времени в замке произошли счастливые перемены. Лорд Бриан очнулся после долгого забытья, и, хотя он по-прежнему был очень слаб, лекари дружно утверждали, что теперь его жизнь вне опасности. Леди Элиза по-прежнему не отходила от постели мужа, но ее лицо больше не напоминало восковую маску, и порой на ее губах проскальзывала робкая улыбка. Когда муж засыпал, она становилась на колени и молилась, благодаря Господа за чудесное исцеление супруга.

Однажды Бриан, проснувшись ранним утром, узнал, что в нескольких милях от замка собралась огромная армия.

– Они пришли спасти вас, мой милый, – рассказывала Элиза со счастливой улыбкой. – И это справедливо, потому что никто в Англии не заслужил более, чем вы, славу честного и верного своему слову человека. Тысячи людей здесь только по велению своего сердца. Они прослышали о вашей болезни и об осаде Уоллингфорда и решили помочь вам. Их посланник сказал, что ко вчерашнему вечеру войско насчитывало двенадцать тысяч человек, а может быть, даже больше, поскольку люди прибывают все время. Я благодарю Господа, что он не обошел нас своей милостью.

– Да… – прошептал Бриан. – Теперь я просто обязан выздороветь, я не могу обмануть ожидания этих людей…

Элиза кивнула, не скрывая слез:

– Вы должны поправиться, мой супруг, тем более что только что дали слово сделать это. А вы привыкли держать свое слово, как никто на этой земле.

Стефан, не готовый к такому повороту событий, был просто потрясен. Поняв, что рискует быть разбитым в бою, он поспешно отвел свою армию к Оксфорду. Его обычно румяное лицо посерело, словно он предчувствовал неизбежный конец. Встревоженный происходящим, епископ Генри поспешно приехал к нему из Винчестера. Впрочем, он не собирался, по своему обыкновению, давать советы. Он просто спросил брата: кем тот был все последние дни? Королем, вступившим в решающую схватку со своим главным врагом, или сентиментальным трубадуром, добивающимся улыбок дам и восторженных аплодисментов?