Клятва и меч

Бриан кивнул. Да, так и должно было быть. Тело Варана не могло достаться волкам или, того хуже, королевским солдатам. Его унесли ангелы, и душа одинокого воина попадет в рай. Только в рай, если на небе есть справедливость – то, чего на земле почти не встретишь…

Элиза, взглянув на мужа, встала и вышла из комнаты, уведя с собой лекаря. Бриан должен был побыть со своим горем наедине.

Глава XV УОЛЛИНГФОРД-НА-ТЕМЗЕ

Март 1150 – ноябрь 1153

Долгое время Элиза считала, что ее муж никогда не поправится. Рана загноилась. Дважды в день лекарь чистил ее. Когда ему казалось, что дело пошло на лад, он зашивал рану длинной костяной иглой. Но на следующую ночь тело Бриана вновь пылало от жара.

Королевские войска оставили берег Темзы. Стефан знал о гибели Варана и о тяжелом ранении лорда Бриана Фитца, и ему, по-видимому, претила легкая добыча. Он просто не мог угрожать мужественной хозяйке замка и потому предложил ей встретиться, чтобы обсудить условия капитуляции Уоллингфорда и тем самым избежать дальнейшего кровопролития.

Они встретились возле брода, и на этот раз король был настроен решительно. Не было ни шатра, ни яств, ни вина. Оставив коней сопровождающим их рыцарям, Стефан и Элиза говорили всего несколько минут.

– Лекарь сказал, что наступил критический период, – без предисловий начала Элиза. – Мой муж либо начнет выздоравливать, либо умрет. Проявите сострадание и подождите еще несколько дней. Если за это время вы увидите черный флаг над цитаделью, то это будет означать, что я стала вдовой. Два дня спустя я открою ворота.

Стефан ценил свое великодушие и уважал себя за способность проявить милосердие. Его главный враг находился в его руках, но он не утратил дружеских чувств к Бриану и его прелестной, мужественной жене.

– Хорошо, – сказал он. – Мы позволим природе сделать свое дело, хотя я надеюсь, что смогу еще обнять вас обоих – когда вы попросите прощения у своего милостивого короля. Мы с лордом Брианом долгие годы были неразлучны, и я сейчас, когда он в таком положении, не могу проявить жестокость к вам обоим.

Король простился с леди Уоллингфорд и сел на коня в превосходном расположении духа. Стефан дал лишний повод народу вспомнить об умении прощать и благородстве своего монарха, мысль об этом согревала сердце.

Он и не предполагал, что совершил последнюю ошибку, которая подвела итог его бесславному правлению.

Сидя в темной спальне, рядом с постелью бледного, исхудавшего мужа, Элиза поняла, что нельзя было рассказывать ему о смерти Варана. Старый воин был слишком дорог Бриану, и весть о его смерти подорвала его последние силы. Лица лекарей с каждым днем все больше вытягивались. Лорд Бриан Фитц был болен ныне и телом и душой, и это лишало надежды на его выздоровление. Но у них не хватило духа сказать об этом его супруге, и они только вздыхали и разводили руками.

– Хорошо бы увезти лорда Бриана Фитца отсюда, – предлагали они. – Сырость от реки очень вредна ему. Леди, мы делаем все, что в наших силах, но больной нуждается в специальном лечении. Мы, конечно, не говорим…

– Тогда делайте то, что можете, – решительно ответила Элиза. – Здесь, в Уоллингфорде. Если мужу суждено умереть, то я не хотела бы, чтобы это произошло в дороге или в чужом доме. У нас есть несколько дней передышки, используйте их.

Лекари старались, но горячка охватила тело Бриана. Он больше не приходил в сознание, только стонал в своем тяжелом забытьи. Быть может, лекари были правы и Бриана необходимо увезти из замка, положившись на милость короля? Если он выздоровеет, то, вероятно, будет изгнан из Англии или проведет остаток жизни в лондонской тюрьме. Но это лучше, чем смерть, разве не так?

«Да, но только не для него, – подумала Элиза. – И я не предам мужа. Стефан согласился подождать несколько дней. Если Бог возьмет душу Бриана к себе, я открою ворота».

Весть о тяжелом ранении Бриана и о том, что он при смерти, разошлась по всей стране. Каждый восставший барон, каждый верный императрице Матильде рыцарь, солдат или крестьянин задавался одним и тем же вопросом, хоть и по-разному сформулированным, но выражавшим одну и ту же мысль:

«А если лорд Бриан Фитц умрет? Кто тогда будет возглавлять нашу армию? Если падет Уоллингфорд, не будет ли это началом нашего конца?»

Это были разные люди. Одни из них остались стойкими противниками узурпатора и всегда помнили о трижды данной клятве. Другие меняли не раз свою преданность в этой многолетней борьбе, каждый раз испытывая чувство неловкости за себя и неудовлетворения собой. Ни Стефан, ни императрица Матильда не были для них алтарями, на которые они могли бы, не колеблясь, положить свою жизнь, свою честь, свои владения.

Но сейчас выбирать нужно было не между нынешним королем и, возможно, будущей королевой. Вопрос стоял иначе – быть или не быть Уоллингфорду-на-Темзе, который долгие годы оставался для всей Англии знаменем восстания.