Клятва и меч

В последующий месяц резко обострились отношения короля Стефана с одним из наиболее могущественных вельмож, Ранульфом Честерским. Ранульф, по прозвищу Усатый, поссорился с монархом из-за графства Карлайл. Более четырех лет прошло с тех пор, как Стефан подарил родовое имение Ранульфа сыну короля Шотландии. Темпераментный Ранульф не забыл обиды. Ему не хватило бы для этого и сорока лет. Он был богатым землевладельцем, имел обширные владения более чем в двадцати графствах. Но Карлайл некогда принадлежал его отцу и по праву должен был перейти теперь к сыну. Король не пожелал отдать ему этот замок – что ж, тогда он возместит обидную потерю.

Ранульф Честерский тщательно обдумал план мести. В третью неделю августа он направился на восток через всю Англию. Его сопровождали жена, двоюродный брат Уильям Румерский со своей супругой и большой отряд рыцарей. Они подошли к королевскому замку Линкольн на расстояние в полмили, а затем свернули в сторону и остановились в каменоломне. В то время как рыцари отдыхали и ели холодное мясо и хлеб, Ранульф встретился со своими местными лазутчиками. Они сообщили, что кастелян Линкольна и его рыцари отправились на традиционную охоту на кабанов. Вернутся они к вечеру.

Ранульф пытливо поглядел на своих шпионов, выразительно держа руку на эфесе меча.

– Как много солдат осталось в замке?

– Мы не можем сказать точно, – ответил один из них. – От тридцати до сорока.

– И ворота плотно закрыты?

– Как всегда, сэр. В замке даже существует пароль, который меняется ежедневно, и мы не могли…

– Это неважно.

Ранульф, как всегда, честно расплатился с лазутчиками, а затем приказал своим рыцарям связать их. Они безропотно подчинились, понимая, что их будут держать здесь на всякий случай, до захвата замка. Они посчитали это излишней предосторожностью, ибо безопаснее было предать самого дьявола, чем Усатого, хитрость которого не переставала восхищать как его сторонников, так и противников.

Ранульф обсудил ситуацию со своим братом Уильямом, затем они навестили своих жен и предложили им интересный план.

Стража у ворот немало удивилась, увидев рядом с замком двух усталых дам. Они объяснили, что их мужья задержались в пути и приедут позже.

За час до сумерек Ранульф и трое его рыцарей расстегнули свои перевязи с мечами, сняли кинжалы и отдали все это Уильяму. Затем они сели на коней и помчались к Линкольну.

Вновь стража Линкольна была подняла по тревоге. Они издалека узнали графа Ранульфа по его знаменитым огненным усам. К их облегчению, все четверо всадников не были вооружены. Лорд Линкольна строго предупредил их не допускать в замок ни одного вооруженного человека.

Подвесной мост через ров был опущен, и гости въехали в раскрытые ворота. Стражники хотели было отсалютовать знатным вельможам, но тут Ранульф прорычал: «Пора!» – и всадники живо соскочили с лошадей.

Прежде чем стража поняла в чем дело, все было уже кончено. Солдат рыцари буквально пригвоздили к воротам их же собственным оружием. Одно копье было вставлено в подъемный механизм моста, а ворота подперты так, что их вряд ли теперь закроешь изнутри. Через несколько минут из сумерек вынырнули всадники и ринулись в замок, сметая все на своем пути. Вскоре яростный бой разгорелся во всех его помещениях. Застигнутый врасплох, гарнизон Линкольна не мог долго сопротивляться захватчикам, и вскоре все было кончено. Мост был вновь поднят, а ворота закрыты на запор. У бойниц заняли места лучники Ранульфа. Флаг Линкольна был спущен.

Не только потеря одного из своих замков, но и беспримерная наглость нападавших вызвала ярость у короля. Ему плюнули в лицо, и смириться с этим было нельзя. Если оставить это вероломное нападение без наказания, то завтра у других восставших баронов появится соблазн ворваться с мечом в замки верных роялистов. Господи, да они могут покуситься на сам Лондон!

Стефан решил во что бы то ни стало вернуть себе Линкольн и этим преподать наглядный урок всем изменникам. Если он повесит у ворот Ранульфа, Уильяма и других предателей, дав им протухнуть, то вонь от их трупов расползется по всей Англии. Это заставит опомниться всех тех перебежчиков, у кого руки чешутся на собственность короля. Есть что-то необычайно убедительное в висельниках, раскачивающихся на ветру под карканье ворон.