Клятва Грейсона (ЛП)

Я встряхнулся, оделся, и направился на балкон, чтобы посидеть немного, задаваясь вопросом, что делает Кира в этот самый момент в другой комнате. Не мог ничего поделать, я представлял ее обнаженное тело, погруженное в воду, ее кожу скользкую и влажную, ее растрепанные волосы, ниспадающие в беспорядке из ее заколки, которую она использовала, чтобы удерживать их. Жар заструился по моим венам, но в тоже время, я отчаянно желал заключить ее в свои объятия и унять ее боль и растерянность, ту, что я видел на ее лице, когда выходил из комнаты. Я не имел понятия, каким образом классифицировать эти новые и сбивающие с толку чувства. Но сидя здесь что-то сильное нарастало внутри меня — мужская потребность обладать моей женой, смешанная с желанием защищать ее, к такому чувству я не был готов.

Прекрати это. Прекрати это прямо сейчас.

Но я не мог ничего с этим поделать. Я желал, чтобы яркий свет вновь горел в ее глазах, хотел утешить ее, чтобы вновь увидеть эту коварную крошечную ямочку. Я откинул голову назад и издал стон.

Это никогда не сработает.

Мне необходимо взять себя в руки. Ничего из этого не было моей заботой. Мы затеяли эту свадьбу, как деловое соглашение и даже если бы мы поддались нашему влечению, все должно было остаться так, как раньше. Мы не могли ступать в непонятные воды того, что мы не могли объяснить. Это не для кого из нас не закончилось бы хорошо. Зная о Розе Марии и ее отце, это помогло мне немного больше понять природу ее сомнений вступать со мной в какие-либо отношения. Она, вероятно, видела физические отношения между нами, чуть большим, чем они были на самом деле. Полагаю так?

Растерянность закрутилась во мне. Возможно, мне следовало бы оставить идею удовлетворения моих физических потребностей с ней и признать, что здесь было задействовано больше, чем просто сексуальное желание, я мог признать, что я забочусь о ней, как о человеке. Но по какой-то причине я терял контроль рядом с ней, и все мои лучшие намерения отходили на второй план. Каждый раз. И я все еще не мог понять почему.

Что в ней такого, что лишает меня покоя?

Все, что я знал… Это то, что Кира находилась в том же номере и, возможно, нуждалась в компании. Возможно, нуждалась во мне. Или, возможно, я просто надеялся, что она нуждалась.

После того, как я пересмотрел меню обслуживания номеров и сделал заказ, чтобы ужин принесли к нам в номер, я постучал в дверь ее спальни. Она открыла, одетая в джинсы и черную кофточку, ее ноги были босыми, а волосы были все еще отчасти влажными. На ней не было макияжа, и она выглядела очень молодо и красиво.

Конечно, она выглядит очень молодой, ей ведь всего двадцать два.

Я не думал про ее возраст очень часто, возможно, потому, что иногда она вела себя, как непоседливый ребенок, а иногда казалась очень мудрой. Ее взгляды и глубокий внутренний мир, вызывали во мне только еще больший интерес.

Интригующая маленькая ведьма.

Я прошел в комнату, глубоко вдыхая принадлежавший ей цветочный аромат.

— Привет, — сказала она, подозрительно посмотрев на меня.

Я прошел в ее комнату без приглашения.

— Взял на смелость заказать для нас ужин. Я знаю, что тебе нравится бефстроганов Шарлотты. Уверен, что повар здесь не так хорош, как Шарлотта, но… — я пожал плечами. Кира выглядела немного неуверенно, но затем она выдохнула, неохотно соглашаясь.

— Звучит хорошо. Спасибо тебе. Хотя я вероятно сейчас не самая лучшая компания.

Она повернулась и направилась обратно к балкону, где она стояла до этого и наблюдала за городом. Я присоединялся к ней, облокотился на металлические перила и посмотрел на нее. Она отвела взгляд в сторону, опуская свой подбородок, словно в попытке скрыть свое выражение лица от меня.

— Эй, — проговорил я мягко, выпрямляясь и поворачиваясь к ней. Я повернул пальцами ее подбородок ко мне. Ее глаза блестели от не пролитых слез. Она резко втянула воздух, крошечный всхлип вырвался из ее горла. Пронзительный укол желания защищать ее распространился по моему телу, и я заключил ее в свои объятия, заставляя уткнуться головой мне под подбородок.

— Ш-ш, — произнес я, — все в порядке. — Я почувствовал, как мое горло сжалось, когда ее тело напряглось в моих руках, словно она не знала, как это, когда тебя обнимают. Господи, без матери и с таким отцом, она вероятно на самом деле не знала этого.

Я еще немного прижался к ней.

— Кира, — прошептал я, — расслабься. Позволь мне обнять тебя, милая. — Она противилась еще немного, но когда я крепче обнял ее, она расслабилась и дала выход слезам.