— Хорошо, — проговорила я, решая не напоминать ему о поцелуе, потому что первой рассмеялась я. Когда в голове немного прояснилось, я поняла, что, наверное, не было больше никого другого шанса убедить окружающих в подлинности нашего союза. После нескольких минут тишины, я решила поинтересоваться, — Ты не хочешь, эм, как бы это сказать, пойти пообедать вместе?
Я понятия не имела, как вообще должен был проходить этот день.
Только не совсем настоящей. Я не должна была воспринимать сегодняшний день, как мой свадебный, тогда бы мне было намного легче. Когда-нибудь я найду свою настоящую любовь, и тот день будет в корне отличаться от сегодняшнего.
— Я не могу. Мне нужно вернуться к работе, — сухо ответил Грейсон, даже не смотря на меня.
— Может, тогда поужинаем? Мы можем хотя бы отпраздновать скорое получение денег. — Я улыбнулась ему слабой улыбкой, которая была наполнена ожиданием надежды…
— Кира… — вздохнул он, пробегаясь рукой по волосам, как будто весь разговор, что я затеяла, и предложение отпраздновать было непомерно раздражающими.
Злость и боль пронзили мое тело, обжигая меня изнутри мощной волной.
— Не важно, — ответила я немного смущенно. — Я только что вспомнила, что у меня есть планы на сегодня.
Он посмотрел на меня так, словно знал, что я лгу.
— Может быть в другой день? Мне нужно разобраться с одной неисправной деталью.
Я заставила себя приложить все усилия, чтобы проглотить чувство печали и разочарования, потому что потратила время на разговор с высокомерным Драконом.
— Конечно, я понимаю, — солгала я.
Когда мы подъехали к его дому, я выскочила из машины со словами.
— Проверю денежную выплату через неделю. Занесу твою половину.
Я направилась в сторону своего домика, даже не оборачиваясь. Мне не хотелось смотреть на него, не хотелось видеть насмешку в его взгляде. Грейсон стоял около машины, с руками в карманах джинсов, смотря, как я удаляюсь. Когда я начала проходить сквозь заросли кустарников по направлению к моему домику, я вздернула подбородок и тряхнула волосами. И в этот момент что-то острое впилось в мое бедро, отрывая большой кусок от сарафана. Я тихо вскрикнула и отшатнулась в сторону.
Это был самый ужасный день свадьбы в истории.
Я сняла с пальца восхитительное опаловое кольцо, которое было ничем иным, как реквизитом служащим доказательством для окружающих, что наша свадьбы была реальной, и положила его на подоконник. Следом я сняла с корсажа сарафана булавку в форме розы, которую мне дала Шарлотта, напоминая себе, что ее нужно было вернуть. Я уселась на кровать, крутя в руках ненужный кусок материала от моего сарафана, наконец, позволяя своим слезам свободно потечь по щекам.
***