Клятва Гиппократа

— Да нет, Анатолий Сергеевич, все в порядке, — ответила я, пряча от него взгляд.

— Маша, я тебя еще совсем девочкой помню, когда мы вместе с твоим отцом работали. Меня-то ты не обманешь.

— Да так, кое-какие проблемы в личной жизни, — нехотя призналась я.

— Замуж тебе пора, детишек рожать, — покачал головой Макаров.

— Не зовут, — усмехнулась я.

— Маш, ты давно к родителям ездила?

Я пожала плечами.

— Около двух лет назад была.

— Сколько у тебя еще не отгулянного отпуска осталось.

— Около месяца.

— Вот и бери отпуск и езжай к ним, проведай, заодно и отдохнешь, и с мыслями соберешься.

— Спасибо Вам, Анатолий Сергеевич. Вы правы, я так и сделаю.

— Ну, вот и хорошо, чтобы к обеду заявление написала.

— Есть, шеф, — шутливо отсалютовала я ему, выходя из кабинета.

В понедельник, утром Кузнецов, не дозвонившись до Маши, абонент все время был не доступен, и не застав ее дома, отправился к ней на работу. Выяснив, где находится кабинет заведующей отделением, он уже нашел нужную ему дверь, и взялся за ручку, когда ему на глаза попался Кирилл, проходящий мимо по коридору.

Дымов узнал посетителя.

— Здравствуйте, Вы к Марии Антоновне?

— Да.

— А ее нет. Она уехала.

— Куда? — спросил Никита.

— В Америку, родители у нее там живут, — пояснил Кирилл.

— Спасибо, — в полном замешательстве произнес Ник.

Вот это номер. Нет, конечно, Америка это не на другой планете. Но такого поворота Никита не ожидал. И что теперь делать, где ее искать?

Глава 12

Я была очень рада, что последовала совету Макарова и поехала к родителям.

Папа встретил меня в аэропорту Лос-Анджелеса. Визит в южную Калифорнию в разгар Дальневосточной зимы — это все равно, что путешествие в страну чудес.

Я отогрелась, наконец, в прямом и переносном смысле. Тело отогрело жаркое Калифорнийское солнышко, а душу — любовь родителей.

К концу моего отпуска я поняла, что беременна. Радости не было предела. Поддавшись на уговоры мамы и папы, я решила переехать к ним. Теперь оставалось только завершить все дела на родине. Уволиться с работы, продать квартиру и машину и перевезти кота. Я даже не представляла, сколько сложностей у меня возникнет с последним. Тем не менее, сделав Вафле все необходимые прививки и пройдя ветеринарный контроль, мы с ним в середине апреля вылетели на новую родину. Продажей моей квартиры и машины занялась Оленька.

Раньше я даже представить себе не могла, как это здорово отдыхать по-настоящему. Не так, когда берешь отпуск, чтобы решить какие-нибудь насущные проблемы или сделать ремонт в квартире, а для себя. Я успела прочитать целую кучу книг, подтянуть свое знание английского языка, осмотреть все достопримечательности. Одним словом, наслаждалась ничего неделанием на полную катушку.

Я быстро прибавляла в весе. Живот рос не по дням, а по часам. Когда по моим подсчетам было шестнадцать недель беременности, прошла ультразвуковое исследование. Его результаты меня ошеломили. Расспросив маму, выяснила, что у нас в роду двойни никогда ни у кого не было, выходит, что двойняшки были в роду Кузнецовых.

Никита поставил на уши всех, кто хоть что-то мог знать о местонахождении Маши. Но, только попытавшись найти ее, он понял как мало, в сущности, знает о ней.

Только расставшись с Машей, Ник, понял, что потерял ту, которая была по- настоящему дорога ему. Так глупо упустил свое счастье. Чтобы напасть на ее след Кузнецову понадобилось полгода.

Садясь в самолет, Никита волновался. Как она его встретит? Что ей сказать? Может быть, он вообще зря решился на эту поездку, и она даже думать забыла о нем? Эти мысли не давали ему покоя в течение всего перелета.

Выйдя из здания аэропорта, он взял такси и назвал водителю адрес, по которому проживала чета Лапиных. Машина остановилась перед довольно большим одноэтажным домом в пригороде Лос-Анджелеса.

Не оставляя себе времени на раздумья Ник широким шагом пересек газон перед домом и остановился около входной двери. Он уже поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, как дверь распахнулась.

Я собиралась к врачу на очередное обследование и ждала заказанное такси. Мне послышалось, что подъехала машина, открыв дверь, я решила, что на почве своей неразделенной любви к Кузнецову тронулась умом. Потому что иначе, чем галлюцинацией я не могла объяснить его присутствие на пороге дома моих родителей.

— Никита?

— Привет.

Я видела, как его ошарашенный взгляд переместился с моего лица на мой живот.

— Привет. Ты как здесь?

— За тобой приехал.

— Зачем?

— Вот и я думаю. Зачем? — ответил он, поднимая глаза, — Надеюсь у тебя здесь все хорошо.

Кузнецов явно собрался уйти. Нет. Нет. Нет. Не уходи. Я не могу снова тебя потерять. Хотелось мне закричать вслух.

— Никита, подожди.

Он обернулся.

— Я понимаю, что поступила неправильно. Я должна была сразу тебе все рассказать.

— Рассказать что?

— Про беременность, про то, что ты станешь отцом, — последнее слово я произнесла почти шепотом.

— Так это мой!?

Я думала, что он сейчас меня задушит. Он просто кипел от злости.

— Твои, — прошептала я.

— Ну, их двое, — ответила я на его вопросительный взгляд.

Ник запустил свою пятерню в густые каштановые волосы.