Клятва

Я была принцессой. Как и моя младшая сестра. Отец был принцем, членом семейства Ди Хейс, что почти ничего не значило в долгой линии мужского наследования даже для тех, кто был королевской крови.

Править могли только женщины.

— Откуда ты узнал? — Я вновь обрела голос, и Макс сделал еще один неторопливый шаг, преодолев расстояние между нами.

Он покачал головой.

— До этого момента я не был уверен. — Он вновь перевел взгляд на шкатулку. На ней изображался семейный герб Ди Хейс, который должны были уничтожить более двух сотен лет назад вместе со всеми остальными символами короны. Но он оказался спасен. И теперь лежал здесь. В моем доме. — Впервые я это заподозрил, когда встретил тебя в «Добыче». — Он достал из кармана тяжелую золотую цепь — ожерелье с металлическим медальоном, на внешней стороне которого был выгравирован точно такой же королевский герб. Большим пальцем он открыл замок, и внутри древнего медальона обнаружилось миниатюрное фото.

Даже в тусклом свете свечи было заметно сходство. Как и на всех остальных фотографиях, я словно глядела в зеркало. Я подняла на него глаза. У меня вновь возникли вопросы.

— Это королева Эйвонли, — объяснил он. — Во время революции она погибла первой. — Его серые глаза наполнились печалью. — В подземельях дворца мы с братом искали сокровища… Сомневаюсь, что моя бабка заметила пропажу. — Он протянул его мне. — Судя по всему, теперь это твое.

Я покачала головой, сделав шаг назад, словно медальон мог обжечь меня.

— Я не хочу его брать. Не могу…

Макс не стал давить и положил медальон обратно в карман.

— Когда я увидел тебя с твоей подругой, мне показалось, ты поняла, о чем разговаривали мои телохранители… — Он задумчиво меня рассматривал. — Никто не должен знать, о чем они говорят. — Это не было обвинением, но воспринималось именно так.

Я отвернулась, не готовая ни в чем признаться.

— Ты понимаешь только королевский язык, Чарли, или остальные тоже? — Он сделал еще шаг и встал прямо напротив. Если бы я хотела посмотреть ему в глаза, мне пришлось бы поднять голову. Но я не поднимала. Я застыла, не двигаясь.

— Ты никогда не задумывалась, почему это возможно? Как девочка из семьи торговцев смогла понять язык, который никогда не слышала? — Его пальцы коснулись моего подбородка, требуя внимания. — Ты ведь не слышала его прежде, верно? — Он больше не говорил на англезе. А я не притворялась, что не понимаю его.

Я покачала головой и встретилась с ним взглядом. Мое сердце стучало так громко, что я удивлялась, что слышу его слова.

— Твои родители знали?

Я медленно кивнула.

— И они не объяснили тебе, что это значит? Отчего у тебя такая… способность?

Мой злобный взгляд был единственным ответом, который я могла предложить. Что он знал о моих родителях? Какое право имел ставить под сомнение то, что они мне говорили — или о чем умалчивали?

— Ты знаешь, — продолжил он, не собираясь уступать даже моему хмурому взгляду, — с силой рождаются только те, кто может стать королевой. Только женщины королевской, крови.

Я попятилась назад и ударилась о стол.

— Это не сила, — пожимая плечами, пыталась оправдаться я. — Это ничего. Совсем ничего.

Он улыбнулся, но эта улыбка была не теплой и дружелюбной, а победной, восхищенной.

— Правда, Чарли? Скажи это тем, кто понимает только язык своего класса. — Он кивнул в сторону Анджелины, четырехлетнего ангела, которая спала и не знала, как меняется ее жизнь. — А она? Ты уже знаешь, какие у нее способности?

Нахмурившись, я покачала головой.

— И что теперь? — наконец, произнесла я, игнорируя его вопрос и чувствуя себя опасно взвинченной.

Макс взял меня за руку, но я была слишком ошеломлена, чтобы этому противиться. Я не знала, что о нем думаю, не знала, могу ли ему доверять. Однако сейчас рядом со мной не было никого другого. К тому же он будил во мне чувства, не имевшие ничего общего с доверием, и будь я полностью честна, то призналась бы, что мне нравится, когда он держит меня за руку.

— Не знаю. Думаю, все зависит от тебя. — Теперь он говорил на англезе. Возможно, чтобы мне стало легче. Его большой палец медленно кружил по моей ладони, словно создавая собственный язык и общаясь прикосновениями. Даже не зная языка, я понимала его смысл. — Нам надо кое-что обсудить.

За дверью послышался громкий шум; я подскочила и выдернула руку, спрятав ее за спину, словно скрывая свидетельство нашей близости.

— Не двигайся, — приказал он, хотя я была уже рядом с Анджелиной, проснувшейся из-за шума. Он бросил на меня предостерегающий взгляд, говоря о серьезности своих слов, но это было неважно — дверь уже открывалась.

В комнату ворвался Клод.

— Там снаружи кое-кто требует встречи с девушкой.

Знал ли он, что я его понимаю?

Макс подыграл, не собираясь просвещать своего телохранителя.

— Кто?