Читаем Клевые полностью

Лишь к вечеру немного успокоилась. Хотела пойти умыться. В это время в комнату заглянул Егор.

— Эй, кикимора! Жива, паскудница! К тебе, между прочим, гости! Смотри, чтоб не оказались корефанами тех, какие в мусорилов- ке канают! Если чуть чего, стукни в стену. Ярядом буду! — предупредил на всякий случай и открыл дверь перед людьми.

Юлька ожидала Андрея с Ольгой, либо посланцев от задержанных милицией. Но, увидев вошедших, онемела:

— Костя? Что случилось? — нашлась не сразу.

— Мне сказали, что ты больна, у тебя неприятности с милицией. Ну я и приехал с другом, — топтался в нерешительности, скрипя протезом.

— Присядьте! — спохватилась не сразу.

— Что у тебя стряслось?

— Да ничего, мелочи! — вытерла заплаканные глаза, не желая вспоминать случившееся.

— Знаешь, Юлька, давай без условностей, рванем ко мне! На свежий воздух! Тебе срочно надо поменять окружение, пока болото не засосало вконец! Собирайся живее! — подал Костя руку.

Юлька, глянув на него, молча покорилась.

Прямо от дома, от ворот уехала на машине, не заботясь и не спрашивая куда, к кому, зачем увозят ее. Юльке впервые захотелось покинуть и забыть всех сразу.

Машина, промчавшись по улицам, выскочила в пригород, миновала его и выехала на заснеженную проселочную дорогу, рванулась к лесу, холодному и молчаливому. Свернув с опушки, подъеха

ла к дачам, оставленным людьми еще осенью.

Небольшие домишки, как шаловливые дети, завязли в сугробах по пояс.

— Как здорово здесь! — выглянула Юлька из машины.

— А вот и моя берлога! Выходи! Не бойся! — помог Костя выбраться из машины. И, обогнув ее, что-то сказал водителю. Тот понятливо кивнул. Влез в салон. А через минуту исчез из вида.

— Давай, Юля! Входи! — подошел к аккуратному домику Костя. Открыл замок и пропустил Юльку вперед, вошел следом.

Через полчаса, когда от печки пошло тепло валом, Юлька разделась. Огляделась вокруг. Небольшая комната, кухня и прихожая. Ничего мудреного, но всюду чувствовалась заботливая рука хозяина. Каждый угол был оформлен, имел свое лицо. И не просто жил, а служил человеку, платя ему теплом за доброе.

Вон в том углу — оленья рогатая голова, будто из любопытства в человечье жилье заглянула. Под нею два дубовых ведра расписаны хороводами. В хороводе девки и парни, такие, что глаз не оторвать. Румяные да веселые. В сарафанах и рубахах, вышитых узорчато.

Юлька куцую юбку на колени натягивает. Стыдно за свою одежду стало.

Костя приметил, порадовался молча. Значит, не все потеряно.

В другом углу — сова глазами крутит. Как умудрилась часами прикинуться? Все перья на месте, глаза залеными огнями горят. Однако в лес не улетает. Приглянулось жилье человечье.

Под нею резной шкаф. На нем все цветы леса в букет собрались. Даже цветущий папоротник имеется, мечта невест. Кажется, стоит прикоснуться — и сбудется желание.

Каждый стул и стол, всякая полка имели свое лицо, свою особенность.

— Как здорово здесь! Это, правда, твоя дача? — спросила ошеломленная невиданной сказкой Юлька.

— Здесь моя мастерская! Тебе она нравится?

— Еще бы! Отродясь такой красоты не видела! Спасибо тебе, добрый кудесник! Ты первый, кто доказал, что сказки и в жизни бывают…

Костя накормил Юльку печеной картошкой, солеными грибами, копченой рыбешкой.

— Извини. Скудновато здесь у меня. Но ведь тут я работаю. Забываю о запасах. И зачастую сижу сам на подножном корме. И ничего! На пустой желудок хорошие полотна получаются. Жизнью проверено!

— Счастливый ты человек!

— Я до недавнего времени считал себя таким! — подошел вплотную. — А вскоре понял, что счастье не бывает однозначным, оно многогранно. И одинокие не бывают счастливы в полной мере.

— Я, кажется, поняла! Погоди! Не торопись сказать последние слова. Ты не знаешь меня. Я не должна слышать ничего. Не должна быть рядом…

— Юля, я знаю все. Я все забуду, что было до меня. Я никогда не напомню и не упрекну.

— Почему я? „

— Другую не хочет сердце.

— Ты совсем не знаешь меня!

— Тем интереснее. Каждый день, как загадка! Ты меня, я тебя узнавать будем. Глядишь, к концу жизни вовсе обвыкнемся!

— А ты не боишься ошибиться?

— Не хочу! Так честнее будет! — поправил Костя и попросил: — Налей чаю, хозяюшка! Хватит в гостях быть.

Они пили чай, заваренный на лесных травах. Неяркая свеча горела в руках Василисы Прекрасной. Юльке впервые было хорошо и спокойно на душе. Может, основательность и тишина подействовали на Юльку, она села рядом с Костей на плетеную циновку и, положив ему голову на плечо, предложила:

— Давай я сама расскажу тебе обо всем. Чтоб нечего было добавить твоим друзям. А уж потом сам решай. И уже не мне — тебе придется думать, стоит ли продолжать или пресечь, покуда не зашли далеко?

Костя молча обнял Юльку, притянул к себе.

— Слушаю, Юля, — улыбался в темноту счастливой, безмятежной улыбкой.

Перейти на страницу:

Похожие книги