Читаем Клевые полностью

цы. Третьего выхода нет. "А за что я их убивать должен?" — спросил командира. Тот его дураком назвал. Сказал выполнять приказ. "Чей?" — не понял Андрюшка. — "Грачева!" — "Пусть он сам этим занимается и живет в окопе! Мне, кроме самого себя и Юльки, защищать некого! Отечество от нас отказалось. А Грачев мне до жопы!" — вылез из окопа и бросил командиру автомат. Уйти хотел. Но в это время началась бомбежка с самолетов. Свои своих бомбили. Говорили, что по ошибке… Снаряды летели кучно, и два попали в окоп. Всех в клочья разнесло. Андрюху взрывной волной достало. Контузило. Три месяца в госпитале отлежал. Его по состоянию здоровья демобилизовали. Он вернулся и кое-как пришел в себя. Теперь уж наладилось. А то ведь провалы в памяти были, слух на ноле. Правда, уже не тот, что прежде был. Заводится с полуоборота! Психованным стал. Но врачи говорят, пройдет со временем. Уж и не знаю, сколько его потребуется? Недавно возила на обследование. Голова болеть стала у Андрюхи. Ночами плохо спал. Но поделали уколы с неделю, прошло.

— Ты и о себе не забывай. Тоже все хорошо, пока молода. А дальше как? — заметила Серафима.

— Для себя — неинтересно. Я Андрюшке нужна. Пока этим живу!

— И никто тебе не нравится? Неужели никого не имела в сердце?

— Ой, тетя Сима! Да кого теперь любить? Мужики — сплошь козлы! Раньше они думали, как семью прокормить. Теперь, какая баба выгодней, на чьей шее кайфовее дышать будет. Это разве мужики? Содержанцы, мать их в жопу!

— Не ругайся, Юлька! Разве такие, как наш Егор или Андрей виноваты, что так случилось?

— А что Андрей? Он вкалывает и учится! Не играет в карманный бильярд, не опозорился нигде! Ни на чьей шее не сидит. Если вы на меня намекаете, так я сама, он не просит ни о чем! — взъерошилась девка, подавилась дымом сигареты. Прокашлялась. — Он не знает, где я работаю, как зарабатываю. Когда спрашивает, говорю ему, что ухаживаю за детьми и стариками. За это платят. Не совсем стемнила. Средь чуваков и сопляки, и плесень попадаются. Да мне какая разница? Лишь бы бабки давали козлы!

— Юленька, а кто ж тебя подбил на это? — поинтересовалась Серафима.

— А че тут особого? Мы еще в детдоме все перетрахались. Бояться иль терять уже нечего! Да и не пещерная! Там даже стыдным считалось не проколотой дышать! Яс десяти лет вовсю с пацанами крутила. Сначала меня обучали, потом я! В детдоме все друг с другом перероднились. Он вроде малолеток стал. Я — главной была! С десятком за ночь переспать могла. Никто столько не выдерживал! Лихое дело — не хитрое. Я даже в стойке на ушах умею трахаться!

— Как? — отвисла челюсть у старухи.

— А вот так! — кувыркнулась мячиком со стула. Встала на голову, задергала ногами по-заячьи. — Старики такое любят! Кайфуют змеи. И платят кучеряво за удовольствие и за новый способ. Представляю, прихиляет он домой и поставит свою старуху на уши! Заставит молодой зайчихой прикинуться, что бабка с таким пердуном сделает? Наверное, каталкой угробит или самого на рога поставит, но уже за домом! — хохотала девка.

— Андрюшку тоже научила?

— Ну! Нет! Он совсем другое дело! Я его от этого берегла! Он как брат мне! С ним — нельзя! Наоборот от того удерживаю. Мальчишка еще! Успеет грязи нахлебаться вволю.

— А я думала, тебя беда столкнула.

— Конечно! Я ж работала! А когда пришлось зубы на полку класть, вспомнила, что у меня транда имеется. И она сумеет прокормить, — рассмеялась девка. — Знаете, в детдоме все иначе было. Без денег. За конфеты, булки, подарки к праздникам, какие всем давали. Тут же — совсем иное! За бабки в первый раз я с молокососом поимелась. Прямо в подвале многоэтажки. Тому пацану лет пятнадцать. Сам сопляк, зато его пахан кучеряво дышит. На «Вольве» мотается, падла! Фирмач! Я к пацану подвалила. Предложила мужика из него сделать. Сообразительный оказался! Быстро допер, что к чему! Я с него за обучение и удовольствие баксы сняла. И теперь иногда видимся. Но уже за деревянные…

— Ты от его папаши держись подальше. На всякий случай! — предупредила старуха.

— Зачем? Он тоже в мои хахали попал. Ничего чувак! Правда, слабоват в яйцах. Воробей! Хотя с виду — бык немецкий. Оттого его жена бросила. К другому ушла. И сына оставила. Сказала, что ребенку с отцом лучше будет. Сама с другим спуталась. И живет. Иногда навещает сына. Но возвращаться не думает. Хотя тяжко ей приходится. В двух местах работает. Все сама тянет. Здесь — забот не знала. Но, видать, не все в сытости. Есть что-то другое. Она вторым мужем не нахвалится. Он и ласковый, и внимательный, и заботливый! Аж в рыло ей дать охота! Мальчишку на кобеля променяла! И при сыне, при его отце хвалит взахлеб какого-то козла! Во! Падла! Видать, не знала, что такое без матери дышать? Я б вот этих сук своими руками вешала! Не можешь вырастить сама — не рожай! — загорелась в глазах злоба, девку трясло.

— Ты ее видела? — удивилась старуха.

Перейти на страницу:

Похожие книги