Клетка и жизнь

^{Вадим АГОЛ. Доктор биологических наук, член-корреспондент РАН; главный научный сотрудник Федерального научного центра исследований и разработок им. М. П. Чумакова; старший научный сотрудник Института физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского, МГУ им. М. Б. Ломоносова.}

Юрия Марковича Васильева я помню где-то с конца 1950-х или самого начала 1960-х. Возможно, мы впервые встретились на легендарном биологическом семинаре, организованном выдающимся математиком Израилем Моисеевичем Гельфандом (воспоминания участников этого семинара, в том числе Юры, можно прочитать в журнале «Онтогенез» № 6 за 2008 год). Во всяком случае, уже в 1962 году в «Вопросах онкологии» была опубликована наша совместная статья (о злокачественном перерождении длительно культивируемых нормальных клеток). С 1963 года мы оба стали преподавать на только что созданной кафедре вирусологии МГУ Так или иначе, мы быстро стали (и оставались до кончины Юры) близкими друзьями.

Юра, несомненно, был лидером в изучении биологии клетки, особенно раковой, в нашей стране. О его многочисленных достижениях я узнавал главным образом из Юриных выступлений на вышеупомянутом семинаре, где он вскоре стал «правой рукой» И. М. Гельфанда. Его сообщения отличались четкостью и широтой эрудиции. Его яркие лекции и семинары для студентов пользовались очень большой популярностью — люди шли

«на Васильева». На курсовые и дипломные работы к нему тянулись лучшие студенты. В результате он стал основателем серьезной научной школы по клеточной биологии, ряд представителей которой занял достойное место в мировой науке.

Юра был блестящим популяризатором науки. В этом я мог убедиться, будучи, как и он, Соросовским профессором и слушая его лекции в разных городах. Вообще-то он разъезжал с лекциями по стране много больше меня и уже после свертывания программы остался Заслуженным Соросовским профессором.

В «обычной» жизни он был мудрым, уравновешенным человеком, замечательным семьянином, верным другом, остроумным собеседником, любителем и знатоком литературы, особенно поэзии (знал наизусть поразительно много стихов), а также музыки (кстати, нашу тесную дружескую компанию ученых «разбавлял» композитор Григорий Фрид).

Его отсутствие — невосполнимая утрата для семьи, друзей и науки.

Ю. М. Васильев в Московском университете

^{Алексей БОГДАНОВ. Доктор химических наук, академик РАН; профессор химического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова; зам. директора Института физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского, МГУ им. М. В. Ломоносова.}

Когда вспоминают «шестидесятников» прошлого века, разбуженных хрущевской «оттепелью», обычно имеют в виду писателей, наконец-то заговоривших человеческим языком, или художников-авангардистов, стряхнувших с себя оковы соцреализма, и, конечно, поэтов-бардов, без которых не обходилось ни одно уважающее себя собрание интеллигентов.

Однако в эти годы и в научном сообществе были люди, которых смело можно назвать «шестидесятниками» не только по времени, но и по духу. И прежде всего в сообществе биологов. На рубеже 1950–60-х гг. возникла молекулярная биология, а в 1961-м в Москве прошел исторический Международный биохимический конгресс, который открыл отечественным ученым яркий и многообразный мир новой биологии. Начиналось изучение биологических явлений на уровне молекул, и в новую биологию устремились не только биохимики и генетики, героически пережившие мрачные годы лысенковщины, но и физики, и химики, и даже математики. Этот вихрь захватил собой и представителей, казалось бы, более традиционных разделов биологии. Одной из наиболее

ярких фигур среди них был тогда еще молодой клеточный биолог Юрий Маркович Васильев.

В начале 1960-х гг. великий ректор Московского университета И. Г. Петровский решил, что в новом лабораторном корпусе, который планировал построить университет (его потом в Москве стали называть Молекулярным корпусом или просто корпусом А), должна быть собрана талантливая молодежь из МГУ и из других институтов для освоения и развития новых направлений в биологии. Отобрать биохимиков, биофизиков, специалистов по химии белков и нуклеиновых кислот ректор попросил А. Н. Белозерского и С. Е. Северина. А математиков в новый корпус должен был привести с собой И. М. Гельфанд. Мудрый Гельфанд привел в корпус А не только математиков, но и биологов, с которыми он познакомился и уже тесно сотрудничал благодаря своему знаменитому биологическому семинару. В «команде» Гельфанда Юрий Маркович Васильев занял ключевое место.