Клетка

– И еще ты не знал: она замуж за него согласилась выйти. Она сама мне сказала. Вот тогда я ее дурой обозвал. А дура она и была бы, если бы вышла за него. Галанина и Курлин! Смех один.

– Ты серьезно? – Роговцев ошеломленно смотрел на друга.

– Я тебе говорю: выхожу, говорит, за Федора замуж. А я ей: «Дура!» И все.

– Я не знал.

– Так и было! Хорош думать о днях минувших. Мне к твоему Беркутову пора. На допрос. А в одиннадцать я звоню Арине. Я так заскочил, на чаек с печеньицем. Утро ж, раннее! А ты мне даже и чаю не налил. Хреновый из тебя хозяин, Роговцев.

– Прости.

– Пока, журналюга! Вечером отзвонюсь.

Зотов вышел из подъезда, остановился у машины и закурил. Роговцев, стоя у окна, видел, как на лысину друга падает мелкий мягкий снежок. Только сейчас он заметил, как сильно сутулится Зотов, как мелко дрожит рука с сигаретой. Рука с грубой, обветренной кожей, покрытой веснушками. Зотов, словно почувствовав его взгляд, посмотрел на окно, мотнул на прощанье головой и, кинув сигарету в сторону, сел на водительское сиденье. Лихо развернувшись в тесном дворе, вырулил из арки. «Итог разговора весьма плачевный», – мелькнуло у Роговцева, – «Судя по всему, мы оба сошли с ума. Он из-за незнакомой бабы, чужой жены. Я – из-за глупых страхов. Паранойя!»

Глава 11

Беркутов смотрел на дверь, которую медленно, словно раздумывая, закрывать или нет, все же тянул за собой Зотов. В принципе Зотов ничего нового не рассказал. И даже предположений, кому понадобилось его убивать, не высказал. И даже не испугался, когда Беркутов выдал свои подозрения на этот счет ему прямо в лоб. И даже не насторожился. Он все время поглядывал на часы, а ближе к одиннадцати и вовсе занервничал. Конечно, директор завода. Понятно. Совещание там какое или дела горящие. Все бы ничего, только больно уж часто менялся цвет его лица. Не из-за производственных вопросов, поди! Почему на вопросы невпопад отвечал? А потом извинился и вышел за дверь. Звонил кому-то. Вернулся успокоенный. А теперь вот дверь за собой не решается прикрыть.

– Алексей Борисович, вы что-то еще вспомнили? – Беркутов решил все же остановить Зотова.

– Да, может и несущественно совсем…

– Существенно или нет, давайте я решать буду, хорошо? А вы просто изложите факты.

– Я сейчас от Роговцева. Он мне любопытную вещь рассказал. Я поначалу и не связал эту встречу с тем, что произошло в кафе.

– Встреча с кем?

– Матвей недавно видел женщину, которая пропала очень давно, когда мы были студентами. Вернее, тогда она тоже была студенткой, училась в нашей группе и одно время встречалась с ним. Роман был, как говорят, бурным, но коротким. Любовь первого курса. А на каникулах Матвей встретил свою будущую жену и влюбился уже всерьез.

– А эта женщина?

– В том-то и дело. Ее имя Катерина Галанина. Матвей думал, что они расстались безболезненно для обеих сторон. Он до сих пор уверен в этом.

– А на самом деле?

– Катя с трудом перенесла его предательство. Я это точно знаю. Матвей ничего не замечал. Или ему удобно было так думать, что Катя на него не в обиде? А Катя очень переживала их разрыв. Однажды она даже меня на свидание пригласила, – усмехнулся Зотов, – Я потом понял, для чего.

– И для чего?

– Чтобы о Матвее поговорить. Вернее, о его отношениях с Надей. Я, как дурак, целый час ей рассказывал, какая у них сильная любовь! А Катя вдруг как расплачется! Я же не знал, что она его до сих пор любит! Она же виду не показывала, просто подруга и все!

– Пока я не понимаю, какое отношение эта история имеет к убийству Курлина?

– Есть вероятность, что Курлин случайная жертва, так? Могли, конечно, покушаться и на меня. А если на Матвея? Если хотели убить Матвея, должна быть причина, так? Появление Кати, обиженной им когда-то, может быть не случайным!

– Вы хотите сказать, что это могла быть месть? Кстати, когда Галанина пропала, вы говорите, и как это случилось?

– Где-то в ноябре. Второй курс. Как говорила ее мать, она хотела уехать к своему дяде в деревню. Но не доехала. Вернее, она даже в поезд не села.

– Загадочно. А зачем ей вообще понадобилось уезжать? А как же учеба?

– Она взяла академический отпуск. Я сам ходил в деканат, подписывал.

– И что, никто не поинтересовался, зачем ей отпуск?

– Почему? Я спрашивал. Только ничего внятного она не ответила.

– Пропала она, как я понимаю, больше тридцати лет назад? И сейчас только вернулась? Роговцев не мог обознаться?

– Матвей уверен, что это она. Он уверен, что, и она его узнала. Только почему-то не захотела с ним разговаривать.

– Да… Проверить придется. Вы адрес ее семьи тот, старый, не помните?

– Нет, что вы! Это в старом городе. Матвей точно знает. Провожал сто раз. Вы с ним поговорите. Я ему тоже сейчас позвоню. Боюсь, он не воспримет мои подозрения всерьез. Да, вот еще что! Как же я забыл! В то же время Курлин сделал Кате предложение, точно!

– А она согласилась?

– В том – то и дело, что да. А сама, почему-то решила уехать. И у Курлина уже ничего не спросишь…

– Точно, не спросишь. До свидания, Алексей Борисович, – произнес Беркутов, видя, как Зотов опять потянул на себя ручку двери. Торопится…