Клеопатра. Последняя Из Птолемеев

Однако Антоний не был настолько глуп, чтобы хранить в Риме подобный компрометирующий его документ; не мог он и всерьез рассчитывать, что жрицы-весталки гарантируют его приватность. К тому же сам Антоний знал толк в использовании подобных документов – он сам подделал несколько бумаг, якобы найденных в архиве Цезаря после его убийства. Конечно, Антоний, возможно, и оставил завещание в храме Весты (Октавиан едва ли мог ссылаться на вымышленный документ), но содержание этого завещания было, очевидно, иным, чем представил Октавиан.

* * *

Зиму 32/33 года до н.э. Антоний и Клеопатра провели в Эфесе. Впервые со времен Александра Македонского весь ближневосточный флот был сосредоточен в одних руках. У Антония было 300 торговых и 500 военных судов, из которых 200 были построены в Египте. Клеопатра принимала также самое активное участие в снабжении армии Антония. Под командованием Канидия, военачальника главных сил, находились в это время 75 тысяч легионеров, 25 тысяч легких пехотинцев и 12 тысяч всадников.

Легковооруженная пехота, как и кавалерия, состояла в основном из уроженцев Востока. Две трети легионеров также были коренными жителями восточных провинций, чего в Риме прежде не случалось. Антоний, из-за противодействия Октавиана, не мог набирать людей для своих войск в Италии и вынужден был делать это в Малой Азии и Греции. Нельзя сказать, чтобы местные уроженцы были худшими бойцами, чем римляне. Но жители Греции и Востока не могли быть в такой степени, как римляне, верны римскому полководцу, если только не считали, что его интересы совпадают с их собственными. В этом случае эллинофильство Антония было очень кстати. При всем том Антоний считал нужным подчеркнуть, что все эти люди, будучи зачисленными в римскую армию, стали настоящими римскими воинами. Он велел отчеканить ряд золотых и серебряных монет со списками, номерами и символами всех 30 своих легионов, преторианской гвардии и подразделений разведчиков.

* * *

Эфес в это время входил в состав римской провинции Азии, но, подобно другим городам этого региона, прежде имел традиционные связи с державой Птолемеев. Начиная с 250 года до н.э. город этот некоторое время принадлежал царю Птолемею П. Клеопатра постоянно находилась вместе с Антонием и принимала участие во многих его делах. Ее часто видели на совещаниях, приемах, на пирах, где она сидела рядом с Антонием, а иногда она верхом объезжала город, или слуги носили ее по городским улицам в паланкине. Плутарх приводит рассказ Кальвизия, военачальника, близкого к лагерю Октавиана, отражающий те слухи о влиянии Клеопатры на Антония, которые распространялись в этих кругах:

«Кальвизий обвинял Антония в том, что он недостойно ведет себя под влиянием Клеопатры. Он подарил ей книги Пергамской библиотеки – двести тысяч свитков. Однажды во время пира он встал со своего места и помазал ей ноги миром, видимо побившись с кем-то об заклад на этот счет. Он позволял жителям Эфеса в его присутствии приветствовать Клеопатру как свою государыню. Далее, известно много случаев, когда Антоний, сидя на судейском месте, разбирал дела царей или князей, но, получив любовную записку от Клеопатры, начинал при всех ее читать. Был также случай, когда Фурний, человек больших достоинств и первый оратор Рима, пришел с ходатайством о своем деле. Но в это время Клеопатру пронесли в паланкине по рыночной площади, и Антоний, вскочив с судейского места и покинув судебное заседание, тут же стал ее сопровождать», (см. Плутарх. Антоний.) Плутарх сообщает, что Кальвизий, по общему мнению, любил сочинять истории. Однако этот рассказ передает психологическую атмосферу, сложившуюся тогда в Эфесе. Особенно напряженное положение возникло, когда ранней весной в Эфес прибыли консулы. Агенобарба все больше не устраивало особое положение, которое Клеопатра занимала при Антонии.

Хотя она пыталась польстить консулу, назвав его именем киликийский город Домитополь, он оставался единственным из приближенных Антония, никогда не называвшим ее царицей, а только Клеопатрой.