Клеопатра

– Я всегда верила, что ты не останешься просто царской дочерью!

А потом закрутили события, приведшие сначала к войне в самой Александрии, а потом и ее связи с Цезарем. Но обещание жреца дать секретное снадобье Клеопатра не забыла. Когда пришло время всерьез собираться в Рим, она решила отправиться в тот же храм и вдруг сообразила, что даже не знает, как зовут жреца! С кем она тогда разговаривала?

Промаявшись несколько дней, царица махнула рукой: нужно идти, а там будет видно.

И вот она снова стояла перед Исидой, молитвенно сложив руки, после поднесения богатых даров, потом лежала ниц. Пока Клеопатра не столько молилась, сколько исподтишка оглядывалась по сторонам, ничего не происходило, но постепенно сам разговор с богиней, живым воплощением которой она теперь была, захватил существо царицы полностью, даже забыла о необходимости найти того жреца. Слова лились уже не столько из уст, сколько из сердца.

Все же одно дело преподносить дары на домашнем алтаре и совсем другое в храме! Поднялась с пола царица уже заметно успокоенной и повеселевшей. Она уже не думала о своей привлекательности, на душе стало легко и светло. Дома ждал сынишка, а в Риме – единственный мужчина, которого она любила. Цезарь не забыл, позвал, и Клеопатра готова лететь к нему на крыльях. А очаровать всех в Риме она сможет и без тайных средств, теперь уже сможет!

Размышления царицы прервал тихий голос:

– Я вижу, ты выполнила мое условие…

Клеопатра даже чуть вздрогнула. Откудато из полумрака храма к ней подошел тот самый жрец.

– Да, я стала совсем другой.

– Теперь я не боюсь дать средство женщине, которая и без него уверена в своих силах. Но нужно ли оно тебе?

Царица судорожно глотнула и кивнула:

– На всякий случай.

– Ты права, возьми. Одной капли, распределенной на запястья, за уши, по шее, достаточно, чтобы от тебя потеряли головы все вокруг. Только не переусердствуй, если не хочешь быть изнасилованной безумной толпой. Запомни: одна капля! Но она поможет тебе быть обожаемой не одним мужчиной, что оказался рядом, а целой толпой. И не вздумай дать средство своему любовнику. Если, конечно, не желаешь, чтобы женщины повисли на нем гроздьями.

В руки Клеопатры перекочевал небольшой флакончик с почти бесцветной жидкостью.

Не успела она разглядеть ее в луче света, как сам жрец исчез, словно растворившись в полумраке. Царица уже не раз бывала свидетельницей такого исчезновения жрецов, потому не удивилась.

Выйдя их храма, Клеопатра бережно протянула дар жреца Хармионе.

– Что это?

– Хармиона, этот флакон ты будешь беречь не меньше, чем бережешь меня саму.

– То самое?.. – осторожно поинтересовалась служанка.

– Да.

В РИМ!

В порту Александрии суматоха – на корабли грузили все то, что царица решила взять с собой в Рим. Не все понимали, зачем ей туда ехать, но были согласны, что показать себя стоит.

На несколько судов с трудом поместили боевые колесницы, лошадей, рабов, оружие, мебель, книги и даже пантер! Одно, самое роскошное, конечно, предназначалось самой Клеопатре с ее мужем, сынишкой и служанками. Больше всего переживала Хармиона, в прошлый раз Птолемей Авлет изза ее болезни и какойто провинности не взял женщину с собой, она вся извелась, пока царь с дочерью не вернулись. Вдруг и на этот раз оставят?

Клеопатра изумилась:

– Как я без тебя?! Нет уж, ты поплывешь обязательно. Не бойся, там такие же люди. – Она чуть подумала и уточнила: – Только надменные и жадные.

– Все?

– Ну, наверное, нет. Но многие!

Когда настало время уплывать, Мардион успокаивал царицу:

– Все будет хорошо. Пока не закроется навигация, я буду еженедельно присылать отчеты о состоянии дел.

Мардиону верилось, это не Пофин. Успокаивал и Руфион, прося передать привет Цезарю и обещая не спускать глаз с евнуха, чтобы у того не появилось желание устроить чтото по своему усмотрению.

Наказов и распоряжений было сделано столько, что впору завалить свитками с их перечислением пару комнат дворца. И все же уже с корабля Клеопатра принялась кричать чтото о библиотеке.

Хармиона потянула ее прочь от борта:

– Держи себя в руках, ты же царица! Думаешь, у Мардиона не хватит ума вовремя оплатить работу переписчиков?

Клеопатра вздохнула, за прошедшее время она настолько привыкла совать свой нос во все, что теперь с трудом представляла, как будет жить без этих повседневных забот. Но тут же царица взяла себя в руки. Корабль огибал Фаросский маяк, впереди была Остия – римская гавань, и сам Рим!