Кленовый лист

- У немцев она останется!.. - еще раз сказал Витя, властно поворачивая руль, чтобы объехать метровую воронку от снаряда. И тут же свернул с дороги на лесную просеку, просто на восток.

В авто, на мягком, хотя и довольно потертом бархатном сидении, Мария Иосифовна уже не протестовала. Собственно, внутренний протест, перемешиваясь с сожалением и еще с какими-то неясными чувствами, и составлял в тот момент ее перемолотое страшной суматохой тяжелое настроение. В таком психологическом состоянии исчезновение дочери давало о себе знать только как острая рана. Опустив руки и ослабив нервы, Мария плакала.

А Витя тогда наверстывал упущенное.

Не глядя на спидометр, не прислушиваясь к надсадному вою мотора, он определял скорость движения по мельканию деревьев, стволы которых толпились бесконечной чередой, наперегонки мчались вдоль него, чтобы через мгновение прошмыгнуть мимо.

- Шестьдесят… Семьдесят… Детская скорость, - вслух думал Витя, регистрируя глазом надоедливые стволы деревьев. - Генерал сказал бы: по-рачьи ползешь…

И нажимал на педаль газа. Пересекали запруженные войсками дороги, куда-то поворачивали и снова гнали, как будто наперерез. Мария Иосифовна уже и не думала дальше протестовать. Даже выглянуть в окно не решалась: в машине сквозь гул мотора слышалась тяжелая поступь войны. Женщина чувствовала стыд за свое лихорадочное поведение. Из какого ада выхватил! Но… выхватил ли?

Вдруг, пересекая дорогу, по которой петляла автомашина Вити, в той же лесной просеке появились четыре фашистских танка. Расстояние до них было совсем незначительное, на выстрел из боевой пехотинской трехлинейки. Уже можно было разглядеть не только черно-белый паукообразный крест, но и то, как движется ствол пулемета в башне.

Одно было совершенно непонятно: почему они не стреляют по машине? Жалеют патроны, прячутся от тех, кто, может, там, на краю леса, лихорадочно готовит им минометную встречу?

Витя ехал из города за лесом, северо-восточным путем, считая его центральным направлением наступления фашистских войск. И действительно, обстоятельства в результате оборонительных боев сложились так, что путь этот еще утром был совершенно свободен. Об этом свидетельствовали многочисленные авто, проносившиеся здесь в обе стороны с невероятной скоростью. Видимо, враг, наконец, понял свою ошибку и бросил танки, чтобы перерезать и эту артерию армии.

Перед лесом дорога поворачивала на север и долгое время шла вдоль реки, протекающей позади линии границы. Теперь она становилась линией фронта, которую враг пытался перехватить и здесь.

Вражеские танки спешили, проскочив через лес, перерезать путь отступлению армии генерала Дорошенко. Витя неизбежно должен был встретиться с вражескими танками, еще не выехав из леса.

- Ах! - крикнула Мария Иосифовна, вцепившись руками за плечи Вити.

Панический жест женщины моментально отрезвил шофера, и он резко свернул с этого пути. И свернул не направо, чтобы бежать от вражеских танков, а налево, почти назад, чтобы проскочить позади них.

- Куда вы?

- К немцам!.. Вы же у них хотели остаться.

Конструктор этой автомашины даже представить не мог, каким ужасающим бездорожьем и с какой невероятной скоростью придется ей ехать. Иногда казалось, что колеса, чуть коснувшись какого-то бугорка, снова отрываются от земли. Машина клевала носом, маневрировала на двух колесах, как велосипед, наискось перескакивала глубокие рвы и неслась дальше вперед. Сначала показалось, что вражеские танки впереди, потом, когда справа закончился лес и авто вырвалось на дорогу вдоль леса, танки оказались позади. Мария Иосифовна не спускала глаз с врага.

Так и не поняла, когда они пересекли дорогу и целиной понеслись обратно в лес.

Едва заметила, как Витя будто нервно качнулся назад и снова прилег к штурвалу. Незначительный, какой-то игрушечный хлопок, а в окнах авто остались две бесформенные дыры.

«Стреляют по авто!..» - мелькнуло в уме.

В тот же миг Мария упала на дно машины. Полузакрытыми глазами ярко зафиксировала еще одно нервное движение плеч водителя.

«Может, его ранило?»

Поднялась, когда машину снова несло между густыми соснами и кустарниками. Теперь они ехали где-то в другом месте, потому что участки старого соснового леса здесь чередовались с посадками молодого дубняка с густой листвой.

На голой шее водителя за воротом гимнастерки с чистым белым воротничком увидела черную струйку крови. Кровь единственного возле нее человека заставила по-настоящему прийти в себя. Мария даже не ахнула больше, не вскрикнула, а только прошептала, как мать ребенку:

- Витя, вы ранены!

Собственным платком молниеносно взмахнула кровь. Пуля рванула шею водителю, пропахала неглубокую борозду в коже.

Мария Иосифовна придавила платок, зажала рану. Свободной рукой раскрыла сумочку, достала одеколон и чистый платок.

Молча промыла и перевязала водителю рану.