Читаем Клеймо Сэкеттов полностью

- Ты хочешь сказать, что они забыли об Энди Джексоне? - спросил Тайрел. - Или о Томасе Хате Бентоне? Или о Кассиусе Клэе, нашем после в России? - Он закинул ногу на ногу. - Как бы то ни было, Оррин, ты не единственный, кто попадал в драки и перестрелки. Я тоже такой.

Открылась дверь, и на пороге показалась Друсилья, потрясающе красивая женщина.

- Ти, вернулся Кэп, - произнесла она. - У него плохие новости.

Следом за ней в комнату вошел Кэп Раунтри.

- Ти, только что приехал мексиканский мальчик. Говорят, Телль попал в беду. Вся шайка "Ленивой А" гонится за ним. Они загнали его в ущелье у гребня Моголлон и собираются повесить.

Тайрел Сэкетт стряхнул пепел со своей сигары и осторожно положил ее в пепельницу.

- Кэп, скажи, чтобы мне приготовили седло и коня. - Он повернулся к Оррину: - Мне очень жаль. Можешь передать им, что я с тобой... всегда... когда вернусь.

- Дру передаст им это. Я еду с тобой.

- Ти, - перебил Кэп, - все это намного хуже, чем ты думаешь. Кто-то убил Энджи, а все те ребята, которые раньше были у "Ленивой А", ушли оттуда. Сейчас это шайка настоящих бандитов.

- Нас трое, - сказал Оррин, обращаясь к брату: - Ты, я и Телль.

- Четверо, - поправил Кэп. - С каких это пор я пропускал драки, в которых участвовали Сэкетты?

Было уже заполночь, когда повозка подъехала к Найтс-Ренч и из нее бесшумно вышло несколько пассажиров. Высокий элегантный мужчина помог выйти из повозки своей красивой молодой жене. Он был аккуратно одет и причесан. По его виду никак нельзя было сказать, что он проделал долгое путешествие в холодную погоду и по пыльной дороге. Того же нельзя было сказать и о его жене.

- Лучше бы вы взяли с собой что-нибудь поесть, - сказал кучер. Сомневаюсь, чтобы в этом, забытом Богом месте нашлось что-то достойное.

Высокий мужчина предложил руку своей жене, и вместе они вошли в дверь фермерского дома с толстыми стенами из необожженного кирпича, который одновременно являлся и станцией. Внутри было тепло и уютно. Стол только что накрыли. На нем лежала белая скатерть и салфетки... о которых и не слышали на станциях, находящихся на Западе.

Не успели они переступить порог, как раздался цокот копыт по хорошо утоптанной земле. Мужчина оглянулся и увидел двух всадников.

- Джин, ты спрашивала меня, как выглядят люди, живущие в горах, когда возвращаются домой.

Она повернулась и встала рядом с мужем, глядя на двух высоких худощавых парней, только что сошедших с лошадей. Обоим было не больше двадцати. Каждый держал винтовку, словно она являлась частью его самого. Одеты они были в поношенную домотканую одежду.

- Эти ребята приехали прямо с гор, Джин.

- Фэлкон, взгляни на них. На их лица.

- Да, понимаю. По крайней мере это возможно.

Когда парни вошли в комнату, Фэлкон повернулся к ним и сказал:

- Джентльмены, могу ли я предложить вам выпить?

Они остановились, изучая его с откровенным любопытством. Потом старший ответил:

- Это было бы очень любезно с вашей стороны, мистер, очень любезно.

Фэлкон повернулся к своей супруге:

- Ты извинишь нас, Джин?

Трое мужчин подошли к бару, а Джин Сэкетт смотрела на них с улыбкой и удивлением.

Из кухни вышла девушка и поставила перед ними бутылку и стаканы.

- Джентльмены, - сказал Фэлкон, когда они налили себе вина, - ваше здоровье! - После того как все поставили стаканы на стойку, он заметил:

- Прекрасный вкус, джентльмены, хотя это вино могло быть еще лучше.

Двое переглянулись.

- Я так и знал, - сказал один из них. - Определенно, человек с таким лицом должен быть Сэкеттом с холмов Теннесси. Откуда вы приехали?

- Да, какое-то время я там жил, - ответил Фэлкон. - Мое имя Фэлкон Сэкетт. Я из Теннесси, Северная Калифорния.

Парень повыше, у которого на скуле виднелся шрам, сказал:

- Меня зовут Флэган Сэкетт. Это мой брат, Галлоуэй. Мы только что вернулись с гор. Прошлой ночью мы узнали важные известия.

- Известия?

- В Моголлон впереди настигающей его беды скачет один из Сэкеттов. Мы тоже Сэкетты, поэтому и мы едем в Моголлон.

- Я ничего об этом не "слышал.

- Здесь об этом много говорят. Сэкетт утверждает, что его жену убили, когда он отлучился, чтобы разведать дорогу. Он разыскивает этих людей. Только их, возможно, сорок человек, а он один и загнан в угол.

- Нам нужно спешить, - сказал Фэлкон.

- Вы тоже едете, мистер? - спросил Флэган.

- Я с вами. Но мы можем прибыть слишком поздно.

- Он не может оказаться слабаком. Он не даст нам приехать слишком поздно.

- Вы сказали - слабаком?

- Он не может оказаться настолько слабым, чтобы не перебить все сорок человек и не продержаться до нашего приезда.

Флэган поставил стакан, с сожалением посмотрел на бутылку и быстрым шагом направился из бара.

Глава 10

Открыв глаза, я почувствовал себя разбитым и голодным. И еще меня переполняло нестерпимое желание добраться до тех людей, которые находились внизу. Но сначала предстояло найти дорогу с утеса, на который они меня загнали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное